Огонь, гори!
Шрифт:
Мужчины встали и поклонились в ответ. Оба выкинули сигары в фарфоровую плевательницу у стола.
– Не стоит извинений, – улыбнулся полковник Роуэн. – Что касается меня, я был очень рад, когда вы подали заявку. Насколько мне известно, вы впервые в Скотленд-Ярде?
Чевиот запнулся и неопределенно взмахнул шляпой.
– Да, да. Прошу садиться – туда, на тот стул. Обсудим, подходите ли вы нам.
Ричард Мейн, севший было, снова вскочил. Выражение круглого лица, обрамленного черными волосами и бакенбардами, вовсе не было недружелюбным, однако демонстрировало неприкрытое недоверие.
– Роуэн, –
– А я не уверен, – задумчиво возразил полковник.
– Не уверены? Черт побери, да вы идете против приказа самого Пиля! Костяк полиции должны составлять бывшие армейские рядовые, которыми командуют офицеры запаса. Офицеры запаса! Пиль ясно сказал: джентльмены ему ни к чему. – Мистер Мейн закатил глаза, вспоминая. – «Сержант гвардии, получающий двести фунтов в год, – процитировал он, – больше подходит для моих целей, чем капитан, отмеченный многими наградами; он будет служить либо бесплатно, либо в том случае, если я положу ему жалованье тысячу в год». Что вы на это скажете?
Из-за высокого и тесного черного галстука полковнику Роуэну трудно было вертеть головой; он медленно повернулся к Мейну.
– После первого же смотра, – сказал он, – мы вынуждены были уволить пятерых полицейских за то, что они явились на дежурство пьяными. Я уже не говорю о тех девятерых, которых уволили за их жалобы на «удлиненный рабочий день»!
– Пьянство? – усмехнулся молодой адвокат. – Перестаньте! Чего еще можно ожидать от них?
Еще раз вежливо поклонившись, полковник Роуэн направился в дальний угол комнаты. Там он обменялся несколькими словами с человеком, сидевшим за конторкой, и тот (Чевиот не очень хорошо его видел) передал полковнику длинный лист бумаги. Полковник Роуэн вернулся к столу.
– Итак, сэр. – Он внимательно посмотрел на Чевиота. – Вот ваш послужной список!
Он сел. Мейн и Чевиот тоже сели; последний все вертел в руках шляпу. Руки у него сделались ватными.
Под взглядом светло-голубых кротких глаз полковника Роуэна он вдруг почувствовал себя очень маленьким. Он вспомнил, как в тумане, портрет полковника с пятью медалями на мундире. Этот человек участвовал во всех крупнейших битвах Иберийской войны, а в битве при Ватерлоо командовал флангом.
– Насколько я понял, – продолжал полковник, проглядывая записи, – вы участвовали в последних сражениях?
Конечно, он имел в виду наполеоновские сражения.
– Да, сэр.
– Ваше звание?
– Капитан.
Ричард Мейн что-то проворчал.
– Да, – невозмутимо продолжал полковник Роуэн. – Насколько я понимаю, в 43-м пехотном полку. – Потом он заговорил о Чевиоте в третьем лице, как будто того рядом не было. – «Награжден за…» Не станем его смущать.
Чевиот промолчал.
– «Живет, – продолжал полковник Роуэн, – в меблированных комнатах „Олбани“ на Пикадилли. Располагает собственными средствами; эти сведения любезно предоставили его банкиры из конторы Гроллера с Ломбард-стрит. Вращается в… светском обществе. Отличный стрелок, борец и фехтовальщик…» – Полковник окинул одобрительным взглядом
В прокуренной, дымной комнате раздался звонкий голос Чевиота:
– Если не возражаете, сэр, мне бы хотелось узнать, что вы накопали о моей личной жизни.
– Настаиваете?
– Прошу.
– «Временами любит предаваться азартным играм, – прочитал полковник Роуэн, – однако потом месяцами не притрагивается к картам или костям. Не является членом общества трезвости, но и пьяным его никто не видел. Общеизвестна его дружба с леди Дрейтон…»
Мистер Мейн громко хмыкнул.
– Повторяю, это нас не касается. Полковник бросил лист на стол.
Выйдя из ступора, вызванного шоком, Чевиот впал в другую крайность. Он ощутил необычайные веселость, легкость и беззаботность. Гори все огнем! Он готов следовать своей мечте.
Не успел он сделать это заключение, как прозвучал красивый, низкий голос мистера Мейна:
– Послушайте, мистер Чевиот! – Адвокат так резко подался к нему, что Чевиот испугался, как бы лампа не опалила пышные бакенбарды. – С вашего разрешения, я спрошу вас о том, о чем собирался спросить Роуэн.
Мейн встал, сунув руки под сюртук и поигрывая фалдами. Под сюртуком оказался бархатный жилет, в котором узоры черного цвета преобладали над зелеными; на животе посверкивала золотая цепочка для часов, с которой свисала связка печаток.
– Сэр, – продолжал адвокат, – вы просите назначить вас суперинтендентом нашего Центрального отделения, именуемого также Отделением внутренних дел. Насколько нам известно, вы – человек обеспеченный. Ваше жалованье здесь будет составлять всего двести фунтов в год. Вам придется дежурить по двенадцать часов в день. Ваша работа будет трудной, опасной, даже кровавой. Мистер Чевиот, зачем вам все это?
Чевиот вскочил.
– Затем, – парировал он, – что в обязанности полиции входит не только подавление мятежей или растаскивание пьяных драчунов. Вы согласны со мной?
– Допустим…
– В обязанности полиции входит также раскрывать преступления. Грабежи, кражи со взломом, даже убийства! – Последнее слово Чевиот произнес особенно веско.
Мейн нахмурился и оставил в покое фалды. Полковник Роуэн молчал.
– По-моему, подобными преступлениями, – продолжал Чевиот, – сейчас занимаются сыщики. Но сыщики продажны. Их может нанять любой гражданин; или правительство назначает награду в соответствии с уровнем преступления. Ах да! Уголовный полицейский суд на Боу-стрит всегда может отыскать подходящего кандидата на виселицу. Однако часто ли вы вешаете того, кого следует?
Полковник Роуэн перебил его необычно резко.
– Редко, – заявил он. – Чертовски редко! Дайте срок, – продолжал он, – лет двенадцать или более того, и мы покончим с сыщиками. Мы создадим собственные силы, которые будут называться «уголовной полицией».
– Отлично! – звонко ответил Чевиот. – Так почему бы мне, в дополнение к моим обычным обязанностям, не стать первым сотрудником вашей уголовной полиции? И приступить к службе немедленно!
Ответом ему было молчание.
Вид у полковника Роуэна был обескураженный и даже недовольный. Однако Чевиота неожиданно поддержал мистер Ричард Мейн.