Огонь и лед
Шрифт:
Как бы власти ни хотели посадить его за решетку за различные кражи, которые, по их мнению, он совершил, они еще не представили суду ни единой улики.
В своем выступлении один недовольный следователь сказал, что Бобби Роуз не кто иной, как банальный уголовник. Чикаго с этим не согласился. Ничего банального в этом человеке не было. Он действительно крал, но у него были свои принципы. Он обворовывал только тех, кто накопил свое богатство незаконными или аморальными путями. Раньше любых правоохранительных органов Бобби узнавал, кто эти люди и, что важнее, где они прятали свои деньги. Бобби Роуз снова и снова опережал стражей порядка, и им это не нравилось.
Для большинства населения он был современным Робин Гудом. Когда наступали тяжелые времена, им нужна была вера в него. А сейчас времена были как раз такие. Семьям было все тяжелее
45
Привлечение внешних ресурсов для решения собственных проблем.
В эти дни правили бал страх, разочарование и гнев, а "разоблачительные" истории о Бобби Роузе давали людям надежду.
Скрестив руки на груди, Софи неподвижно стояла рядом с Биттерманом и смотрела пресс-конференцию в прямом эфире. Она не узнала человека, стоящего перед микрофонами, но, на самом деле, это было неважно. Для нее все обвинители отца выглядели одинаково. Одетые, как сенаторы, в дизайнерские костюмы, с прическами такими же идеальными, как узлы на галстуках, с отполированной, как золото дураков [46] , речью и добродетельными и возмущенными выражениями на лицах (наверняка отработанных перед зеркалом для совершенства образа), они стучали кулаками по кафедре и клялись отдать Бобби Роуза под суд.
46
Золото дураков — пирит (серный колчедан, железный колчедан — минерал, сульфид железа, без малейших примесей золота), получил прозвище во времена золотых лихорадок из-за внешней схожести с золотом.
Ее отца обвиняли во всем, кроме погоды. И всякий раз, когда начинали искать виновных, Софи получала приглашение от Чикагского полицейского управления или ФБР, а иногда и от НУ США, чтобы поговорить о нем. Эти приглашения она не могла отклонить. Если бы она не сотрудничала, ее вытащили бы из офисного кресла и арестовали за препятствие следствию.
Другими словами, ничего не менялось.
Биттерман неловко похлопал ее по плечу, затем протиснулся мимо ящиков и ударился уже ушибленным локтем, когда усаживался на стул.
— Убери бумаги с того стула и сядь, — предложил он.
Слишком взволнованная, чтобы сидеть, Софи повернулась опять к телевизору, прислонилась к краю стола и проговорила:
— Не хочу слушать еще одну напыщенную речь о том, как ужасен мой отец. Прошу вас, просто скажите мне, в чем его сейчас обвиняют.
Биттерман нажал на пульте кнопку выключения звука и стал объяснять, рассеянно потирая ушибленное место на локте:
— «Рутбир Келли». Все дело в нем.
— В рутбире?
Он кивнул.
— Этот тявкающий мужик — Даррен Эллис из адвокатской конторы «Эллис, Эллис и Купер». Их фирма представляет интересы Кевина Дево.
Софи обернулась через плечо, чтобы взглянуть на адвоката.
— А кто такой Кевин Дево?
Он не сразу ответил на вопрос.
— Помнишь, как ты хотела написать о закрытии «Келли», а я сказал, что уже каждая газета в городе об этом пишет?
— Да, — ответила она. — И вы были правы.
— Компания, которую в Чикаго любят не меньше «Медведей» [47] , закрывается после шестидесяти с лишним лет на рынке, и люди хотят знать почему.
47
Chicago Bears (Чикагские Медведи) — профессиональный футбольный клуб, выступающий в Национальной футбольной лиге, своё нынешнее название обрёл в 1922 году.
— Я читала, что у компании не было прибыли. Затраты росли, а прибыль снижалась.
— Да, я тоже об этом читал, но это же не все
Софи сомневалась, что все в Чикаго любили «Рутбир Келли» так же, как Биттерман, но она бы задела его самолюбие, сказав об этом. По каким-то причинам он испытывал к этому напитку нежные чувства.
— Нет, сэр, вы не найдете нигде такого рутбира, как «Рутбир Келли», — ответила она.
Он улыбнулся, потому что она согласилась с ним.
— У этого закрытия есть и другая история. Пенсионное обеспечение всех их преданных сотрудников разорилось. Разорилось, — повторил он, щелкнув пальцами для пущего эффекта.
— Как такое возможно? — спросила она. — Пенсионный фонд тщательно контролируется…
Он покачал головой, перебивая ее:
— Это был не пенсионный фонд. Это было пенсионное обеспечение [48] . Большая разница. Келли был умным бизнесменом и хотел поступить правильно со своими сотрудниками. Он нанял инвестиционного менеджера [49] и сказал сотрудникам, что при желании они могут вкладывать около трети их ежемесячной зарплаты в пенсионное обеспечение, и он будет согласовывать их вклады. Сотрудник отстегивает сто долларов в месяц; Келли вносит сотню. Это был щедрый пенсионный план, который в течение многих лет имел большие налоговые льготы. Инвестиционный менеджер, которого выбрал Келли, был хорош, очень хорош, и фонд показывал устойчивый рост.
48
Пенсионный фонд — это кредитно-финансовое учреждение или фонд, предназначенный для осуществления выплат пособий по старости или пенсий по инвалидности. Учреждение государственное.
Пенсионное обеспечение — это выплаты, предлагаемые работодателем работникам, включающие пенсии, страхование жизни, оплату расходов на здравоохранение, детские сады, обучение, субсидии на жилищное строительство и т. п. Работник выполняет свои служебные обязанности, а работодатель обязан производить определенные пенсионные отчисления в добавление к текущим выплатам заработной платы. Учреждение частное.
49
Инвестиционный менеджер занимается управлением инвестициями компании.
— Что же пошло не так? — спросила Софи. От предвкушения желудок скрутился в узел.
— Люди стареют и устают, — сказал он, как ни в чем не бывало. — Инвестиционный менеджер был первым, кто вышел на пенсию, и Келли взял на его место человека по имени Кевин Дево. Он был консервативным инвестором, и фонд продолжал расти под его контролем. Сначала так и было… На одном из корпоративных приемов Кевин познакомился с единственным ребенком Тома Келли — с его дочерью Мередит, и они понравились друг к другу. Через шесть месяцев они поженились. Том заболел и, в конце концов, ушел на пенсию. Он назначил Мередит президентом и оставил ее мужа отвечать за инвестиции. Не знаю, было ли это законно, но тогда никто не возражал. Вот здесь и начинается опасный поворот событий. Через два года после того, как Кевин вступил в должность инвестиционного менеджера, он перевел деньги в другой фонд. Активы фонда составляли три компании, и все они показывали замечательный рост. Как оказалось, только на бумаге. Цифры были завышены, и Кевин теперь говорит, что инвестировал деньги в уважаемый, как он считал, акционерный фонд [50] , но теперь он понимает, что его обманули. А еще он говорит, что никто, кроме Бобби Роуза, не мог быть в этом замешан, а адвокат Кевина только что заявил по телевизору, что они обнаружили, что у Бобби есть свой интерес в одной из компаний. Правда, что это за интерес, он не уточнил.
50
Инвестиционный фонд, авуары которого состоят преимущественно из акций.