Огонь и пепел
Шрифт:
Бенни поразила разница между его восприятием девушек как более слабых, скромных и не способных к насилию или жестокости и реальностью. И не то чтобы он видел доказательство противоположного. Лайла была ходячим подтверждением женской силы. Как и Бунтарка. И Никс, которая так же хорошо владела мечом, как Бенни. И, несмотря на все это, осколок гендерного предубеждения все еще гноился в его голове. Он гадал, перестанет ли когда-нибудь удивляться, когда его предвзятое мнение будет сокрушено правдой.
Бунтарка кинулась к краю.
— У тебя есть настоящий план, парень, или ты надеешься на божественное
— И то и другое, — признался Бенни.
— Мы узнаем план?
— Он прост, — сказал Бенни. — Я собираюсь стучать в дверь, пока они меня не впустят.
Девушки одарили его долгими бесстрастными взглядами.
— Эй, — сказал Бенни, — я с радостью выслушаю предложения.
Лайла, молчавшая до этого, сказала:
— Стучи громко.
Он так и сделал.
Каждый раз, когда я думаю о Маунтинсайде и других городах, меня охватывает паника. Надеяться на сетку-рабицу просто глупо. Даже тот психопат, проповедник Джек, гораздо умнее в таких вещах. В Геймленде существовали все виды защиты. Разумной защиты. У них был крепкий забор из сетки-рабицы, но это лишь внешний барьер. И он был спрятан за двумя рядами плотной вечнозеленой изгороди, играющей роль перегородки.
Зомы не видят сквозь изгородь, у них возникает гораздо меньше визуальных соблазнов. За забором дорога вела через сложную систему рвов. Там выстроились ряды проволочных заграждений и замаскированные смертоносные ямы. Указания, как безопасно пройти мимо защиты, были написаны на больших деревянных знаках. Это умно, потому что люди умеют читать, а зомы — нет.
Защита Геймленда не была похожа на укрепления городов и военных баз. Она была специально придумана против врага, который не мог думать.
Ров в Убежище — тоже умное приспособление.
Том сказал: чтобы оставаться в безопасности, нужно понимать природу угрозы, а не ориентироваться на свое представление. Сначала я этого не понимала.
Теперь понимаю.
53
— Откройте чертову дверь! — орал Бенни. Он кричал так громко, что эхо отдавалось от далекой красной горы и рикошетом возвращалось к нему над головами сотен зомби, медленно шаркающих к нему. Его кулак болел, а голос охрип, но он стоял там и продолжал. Стучать, кричать.
— Парень… эй, парень! — окликнул его голос. — Они тебя не слышат.
Бенни развернулся и увидел рейнджера Джо. Он не слышал, как тот подошел.
— Откуда вы?
— Изначально? Балтимор. А сейчас — из ангара.
— Много времени вам понадобилось, — Бенни растирал руку. — Где вы были?
— Дела. Хочешь рассказать мне, почему ты и твоя команда разбойниц выбила дерьмо из четырех солдат? А пока ты это делаешь, как насчет объяснить тот трюк с квадроциклом? Я видел тупые вещи, и тупых видел, но это…
— Тупо, ага, я понял, куда вы клоните.
Легкая улыбка появилась на лице Джо.
— Так в чем дело?
— Я пытаюсь попасть внутрь, — сказал Бенни. Он еще раз ударил по двери.
— Это понятно, вот почему я вышел сюда. Пытаюсь сэкономить твое время, — Джо указал на высокие стальные двери в бетонном фасаде здания. — Читай по губам, парень, попытайся понять. Они. Не. Слышат. Тебя.
— Почему нет?
— Это ультразащитное звуконепроницаемое укрепленное здание. Оно создано, чтобы противостоять всему, кроме прямого удара ядерного оружия. Ты можешь ходить взад и вперед весь день с духовым оркестром, и они не услышат ни звука. Ничего. Nada. [4] У меня получилось достучаться до тебя хоть немного?
4
Nada (исп.) — Ничего.
Бенни проигнорировал его.
— Еще оно создано, чтобы удерживать кучу зомби снаружи, как тех, что, хм, да, движутся в эту сторону.
— Им нужно, по крайней мере, десять минут, чтобы дойти.
Джо что-то проворчал.
— Справедливо. Но дверь все равно будет закрыта, когда они сюда доберутся… а ученые внутри даже не узнают, что зомы тут жуют упрямого подростка.
— Почему? — требовательно спросил он. — Они должны знать, что мы здесь.
— Так и есть. Периодически один из них даже смотрит на видеомонитор.
— Что?
— Типа электронного окна.
— Тогда, если они видят нас, почему не открывают двери?
— А зачем?
Бенни указал пальцем на здание.
— Потому что я стучу.
— Не обижайся, парень, но кто, черт возьми, ты такой?
Бенни ударил его.
Он даже не знал, что сделает это. Его рука уже двигалась, когда собралась в кулак и врезалась в челюсть Джо.
В ударе был весь гнев и раздражение.
Джо пошатнулся. Он откинул его на полшага назад.
И все.
Бенни постарался ударить еще раз, но Джо перехватил его открытой ладонью, словно бейсболист, хватающий мяч. Пальцы Джо сжались вокруг кулака Бенни железной решеткой. Потом он выкинул руку вперед и схватил Бенни за перед рубашки, и внезапно Бенни уже стоял на кончиках пальцев, нос к носу с рейнджером. Голубые глаза Джо прожигали его, а губы мужчины дергались, словно сдерживали ругательства.
Наконец он улыбнулся и оттолкнул Бенни.
Джо потер челюсть.
— Хороший удар. Не могу сказать, когда в последний раз меня заставал врасплох удар.
— Надеюсь, больно.
— Больно, — признал Джо. — Однако… скорее всего, не так, как твоей руке.
Бенни пытался игнорировать свою руку. Он словно опустил ее в раскаленное железо.
— Позволь мне кое-что сказать тебе, парень, — сказал Джо. — Так как ты брат Тома Имуры и, скорее всего, еще не оправился от черепно-мозговой травмы, я закрою на это глаза. Я понимаю, что ты расстроен, твой лучший друг там и, возможно, умирает, или уже стал зомом, но нужно научиться выбирать битвы. Я тебе не враг, и не хочу становиться грушей для того, кто хочет выпустить пар.