Огонь и сера
Шрифт:
– Почему, друзья мои и братья, в темные Средние века наши предки – необразованные, не знавшие того, что сегодня кажется элементарным, боялись Бога не в пример больше нас? Я задал этот вопрос, я на него и отвечу: потому что люди в те времена еще не забыли страх перед Богом. Они знали, какая награда ждет праведников на небе, но знали, и что ожидает грешников, подлецов, лентяев и отринувших веру.
Однако вина лежит не только на людях. Винить стоит церковь. Она подслащивает Слово Божье, отворачивает паству от предупреждений, говорит, будто ад – лишь метафора, то, во что верили древние и у чего нет воплощения. Любовь Бога к нам всепрощающа, говорит церковь. Она утешает паству,
Бак оглядел затихших слушателей.
– Любовь Бога жестока. В этом городе – и во всех больших городах – люди умирают каждый день и во множестве. Как вы думаете, когда все эти несчастные души осознают истину, понимают, что им уготовано? В какой момент пелена падает с их очей, и они видят: вся жизнь их – лишь обман, и они блуждали во тьме, все дальше уходя от света во мрак, а теперь у них впереди только неизмеримая мука? Точно ответить нельзя. Полагаю, кто-то да видит все это – мельком, в последний миг своей жизни – и ощущает: что-то не так, нечто ужасное поджидает его, нечто страшнее, намного страшнее, чем сама смерть. И в момент, когда душа отделяется от тела, ткань реальности рвется в клочья, и мертвый вдруг видит перед собой пустоту. Он хочет кричать, но страх подавляет его; он хочет бежать, но от этого не убежишь. Это лишь малый задаток, первая ступень лестницы, ведущей вниз, в преисподнюю.
Что же такое ад? Наши предки верили, что, попадая туда, грешник вечно горит в озере огня и серы. Образа ужасной топки, пламя которой не дает света, в те нехитрые времена было достаточно.
Бак снова оглядел паству.
– Учтите, для кого-то уготован именно такой ад. Но число преисподних, братья и сестры, бесконечно! Сатана уготовил каждому свой ад. Дьявол, может, и неровня Всевышнему, однако он воистину могуч. И нашим убогим умам не понять всей его силы.
Запомните, запомните навсегда: Бог изгнал Люцифера за всепоглощающую зависть и злобу. И потому сатана в своей неизбывной ревности и желании отомстить использует нас как пешки. Как отвергнутое дитя ненавидит соперника, так дьявол ненавидит нас – любимых чад Господа. Никому не дано понять всей глубины его гнева. Для него каждая душа, которой он овладел, – это победа. Он смотрит на Бога и грозит кулаком.
Дьяволу ведомы наши слабости, наши низменные желания. Он знает, как вызвать в нас тщеславие, жадность, похоть или жестокость. Для сатаны нет ничего тайного. У него в запасе уловка для всех; на каждом шагу нашей жизни он расставил силки и капканы, чтобы утянуть нас во мрак. Но подумайте: разве, одержав победу, Люцифер удовольствуется тем, что поместит душу в обычный ад? Подумайте, друзья мои, подумайте хорошенько. Чтобы победить окончательно, тот, кому ведомы наши страхи – даже те, о которых не знаем мы сами, – доведет страдания жертвы до предела. И что хуже, такой ад будет длиться вечно. Для кого-то преисподняя станет озером огня и серы. Кого-то заколотят в черном гробу, где он будет лежать в темноте, не в силах пошевелиться или произнести хоть слово, постепенно сходя с ума – и безумие со временем только удвоится, а потом удвоится еще раз. Или же представьте вечное удушье: задержите дыхание на две минуты, на три, ощутите отчаянную тягу вдохнуть. В аду не будет ни глотка свежего воздуха. Не будет там и пощады, а будет только бесконечная агония.
Ночь выдалась теплая, но Гарриман непроизвольно вздрогнул. «...Будет только бесконечная агония».
– Дьявол может придумать и что-нибудь более утонченное и неспешное.
Бак подошел к самому краю скалы.
– Задумайтесь на мгновение, вообразите худшее, что может ждать вас в аду. А потом уясните себе: сатана, которому ведомы все ваши страхи, приготовит вам место во сто крат ужасней. Обязательно приготовит. Он уже ждет вас. Дьявол все продумал заранее. Криками и мольбами жертвы лишь холят горькую боль Люцифера.
Преподобный глубоко вздохнул, и его голос зазвучал еще тише:
– Я сказал: каждому уготован свой ад. Сатана устроил так, что дорогу в преисподнюю найти очень легко – она широка и удобна. Следовать ею, не думая, отдаться течению – легко и просто. Намного проще, чем искать скрытый, неторный путь к небесам. И за этот путь мы должны биться – биться, друзья мои, не на жизнь, а на смерть. Ибо в борьбе – и только в борьбе! – обретается путь к спасению. Прошу, запомните это перед лицом испытаний.
Бак развернулся и покинул скалу.
Глава 74
Пендергаст завтракал. Войдя к нему в номер, д'Агоста увидел на столике разнообразные фрукты, булочки и ставший уже обязательным эспрессо. Просматривая факсы, агент ФБР деликатно поклевывал яйца-пашот. На миг д'Агоста перенесся назад в Саутгемптон: точно так же они обедали в день, когда дело только началось. Как же давно это было...
– А, Винсент! – обернулся агент. – Проходите. Закажете что-нибудь к завтраку?
– Нет, спасибо. – Утро выдалось замечательное, солнечное, но д'Агосте казалось, будто над ним с напарником нависла мрачная туча. – Странно, что у вас не пропал аппетит.
– Я счел своим долгом подкрепиться, неизвестно, когда удастся поесть еще. Однако не берите в голову. Угощайтесь круассаном. Эльзасский сливовый джем – просто чудо. – Отложив факсы, Пендергаст развернул местную газету.
– Что это за факсы?
– Сообщение от Констанс. Ее помощь просто неоценима. Для решающей встречи мне понадобится все снаряжение.
– Я иду с вами, – решительно заявил д'Агоста.
– Не сомневался, что вы это скажете. – Пендергаст опустил газету. – Но позвольте напомнить: приглашение на одно лицо.
– Вряд ли толстозадый граф станет возражать.
– Возможно, вы правы.
– Я работаю с вами над этим делом с самого начала. В меня стреляли – и не раз, – потом отрезали кончик пальца, хотели скинуть в пропасть... А кое-кто хотел скинуть меня в пропасть вместе с собой на машине.
– Вы снова правы.
– Тогда не ждите, что я буду прохлаждаться у бассейна с запасом холодного пива, пока вы находитесь в логове Фоско.
– Ну что ж, – улыбнулся Пендергаст, – во Флоренции у меня осталось одно дельце. Обсудим его.
Через два часа они подъехали к большому, без изысков, зданию, выстроенному из камня.
– Палаццо Маффеи, – сказал Пендергаст, сидевший за рулем. – Подождите, я ненадолго.
Фэбээровец вышел из машины и направился к входу. Изучив имена на латунной табличке, нажал кнопку звонка. Через некоторое время из динамика донесся приглушенный голос. Пендергаст ответил, и массивная дверь, зажужжав, отворилась. Агент ФБР исчез внутри.