Огонь и сера
Шрифт:
– Больший отрезок в 1,618054 раза длиннее малого. Малый отрезок составляет 0,618054 процента от длины большего. Кроме того, эти два числа в точности обратно пропорциональны друг другу, отличаясь лишь первой цифрой – это единственные числа, которые демонстрируют такое свойство.
– Да, конечно, – согласился Гарриман.
– У этих чисел есть и другие замечательные свойства. Предполагается, что прямоугольник, стороны которого соотносятся подобным образом, имеет самую приятную форму и называется «золотой прямоугольник». В этих пропорциях выдержан Парфенон, на них же основаны кафедральные соборы и картины. «Золотые прямоугольники» также имеют замечательные свойства: если из одной стороны «золотого прямоугольника» вырезать
– Понятно.
– Затем, если соединить центры этого бесконечного числа малых «золотых прямоугольников», получится совершенная логарифмическая спираль. Именно ее вы видите в раковине наутилуса, в рядах семечек подсолнуха, в музыкальной гармонии и, в конце концов, во всей природе – ведь золотое сечение лежит в основе мира.
– О да...
– Никто не знает почему, но золотое сечение – это базовая структура Вселенной.
Доктор аккуратно вернул раковину на место и закрыл дверцу шкафа. Гарриман ожидал от фон Менка чего угодно, только не этого. Похоже, статье конец. Сколько времени потрачено зря! Сейчас надо только дождаться возможности и уйти.
Обойдя стол и встав со своей стороны, фон Менк посмотрел журналисту в лицо:
– Мистер Гарриман, вы верите в Бога?
Гарриман нашелся не сразу.
– Я не спрашиваю, что вы исповедуете: католицизм, протестантизм или что-то еще. Я лишь хочу знать, верите ли вы в то, что существует некая сила, которая объединяет все сущее?
– Если честно, я никогда об этом не задумывался, – сказал Гарриман. – Наверное, такая сила есть.
Гарримана воспитали в англиканском духе, но за последние лет двадцать он посещал церковь разве что на свадьбах или похоронах.
– Так, может, вы, как и я, верите, что все мы пришли на эту землю не просто так?
Гарриман выключил диктофон. Пора выметаться отсюда к чертовой матери. А за религиозно-просветительской лекцией всегда можно сходить к «Свидетелям Иеговы».
– Доктор, при всем уважении, я не вижу связи с недавними убийствами.
– Терпение, мистер Гарриман. Дослушайте до конца, и вам, выражаясь популярно, сорвет башню. Всю жизнь я посвятил изучению тайного и необъяснимого. И я рад, что сумел разрешить многие загадки. Однако попадались и такие – зачастую величайшие, – которые так и остались неразгаданными.
Фон Менк быстро написал что-то на листке бумаги и подвинул его Гарриману:
3243
1239
– Эти цифры, – доктор постучал по листу пальцем, – всегда представляли для меня величайшую из тайн. Узнаете?
– Нет.
– Это даты самых крупных катаклизмов, которые когда-либо выпадали на долю человеческой цивилизации. В три тысячи двести сорок третьем году до нашей эры взрывается остров Санторини, и приливные волны смывают Минойскую цивилизацию на острове Крит, заодно уничтожая Средиземноморье. Так родилась легенда об Атлантиде и Всемирном потопе. В тысяча двести тридцать девятом году до нашей же эры дождь из огня и серы обращает в прах два города: Содом и Гоморру.
«Атлантида? – подумал Гарриман. – Содом и Гоморра?» Все только хуже и хуже.
Фон Менк снова постучал пальцем по листку.
– В диалогах «Тимей» и «Критий» Платон описывал Атлантиду. Он ошибся в некоторых деталях, например, в дате, поместив ее в районе девятитысячного года. Но недавно археологи, досконально изучив руины на Крите и Сардинии, назвали дату более точно. Вокруг Атлантиды раздули такую сенсацию, что многие сочли потерянный город мифом. Однако рациональный подход и раскопки доказали: в основе истории лежит реальное событие – извержение вулкана на острове Санторини. Платон описывал Атлантиду – то есть Минойскую цивилизацию на острове Крит – как могущественное государство,
Фон Менк сделал паузу.
– Сразу же вспоминается один небезызвестный город, правда, мистер Гарриман?
– Нью-Йорк?
– Верно, – кивнул фон Менк. – В период расцвета Атлантиды появлялись предзнаменования ужасных событий. Воздух на многие дни необычно похолодел, небеса потемнели, из-под земли доносился странный грохот. Люди умирали внезапно, невероятным образом. Говорят, в одного человека «ударила шаровая молния – одновременно с небес и из чрева земного». Другого, словно взрывом, разорвало на части, и «его плоть и кровь повисли в воздухе будто прозрачная дымка, а вокруг распростерся ужаснейший смрад». Через неделю случилось извержение, и город затонул.
Все-таки доля смысла в этом была, и, пока фон Менк рассказывал, Гарриман снова включил диктофон.
– Перенесемся ровно на две тысячи и четыре года вперед. Где сегодня Мертвое море, между нынешним Израилем и Иорданом, на месте глубочайшей природной впадины простиралась невероятно цветущая и плодородная равнина. Именно здесь находились Содом и Гоморра. Насколько велики были эти города, точно неизвестно, но археологи обнаружили массовые захоронения, останки тысяч людей. Несомненно, эти два города сосредоточили в себе все могущество Западного мира того времени. Как и Атлантида, Содом и Гоморра дошли до последней стадии грехопадения, отвернувшись от естественного порядка вещей, уйдя в гордыню, леность, поклонение земным богатствам, развращенность, отрицание Бога и разрушение природы. Как сказано в Книге «Бытие», в Содоме не сыскалось не то что пятидесяти, но даже десяти праведников. И тогда города были уничтожены. «Сера и огонь... дым поднимался с земли, как дым из печи». Археологические находки подтверждают правдивость библейского сказания. Опять-таки в дни, предшествующие концу, появлялись знаки. Один человек превратился в столб желтого пламени. Другие окаменели, совсем как жена Лота, ставшая соляным столпом.
Фон Менк присел на край стола, пристально глядя на репортера.
– Вы бывали у Мертвого моря, мистер Гарриман?
– Не могу похвастаться.
– А я был там несколько раз. Впервые – когда обнаружил некую природную связь между датами гибели Атлантиды и Гоморры. Теперь Мертвое море – это выжженная пустыня. Рыба не водится в воде, где процент соли больше, чем в океане, на берегах растет лишь самая скудная растительность, покрытая толстой соляной коркой. А дальше, ближе к Тель-ас-Саидии, куда многие ученые помещают Содом, соляную поверхность покрывают шарики чистой серы. Она не ромбовидная, как в обычных природных геотермальных источниках, а скорее моноклинная: белая, исключительно чистая, будто прошла длительную термическую обработку. На Земле такая сера больше нигде не встречается. Содом и Гоморру уничтожил вовсе не естественный геологический процесс. Но что именно – остается загадкой.
Фон Менк придвинул к себе лист и под предыдущими датами написал:
3243
1239
2004
– Две тысячи четвертый год, мистер Гарриман. Вместе эти даты образуют золотое сечение. Немного математики: три тысячи двести сорок третий год до нашей эры – или пять тысяч двести сорок шесть лет назад – укладывается в золотое сечение. Тысяча двести тридцать девятый год до нашей эры – три тысячи двести сорок три года назад – снова золотое сечение. Следующая дата: две тысячи четвертый год нашей эры – именно столько лет разделяет две предыдущие катастрофы. Совпадение?