Огонь и ветер
Шрифт:
— Приветствуем вас, ожидающие. Нам предстоит долгая и трудная работа. Надеюсь, наше сотрудничество будет плодотворным. Мы со своей стороны приложим все усилия для того, чтобы она завершилась благополучно. Я — теург-уно Эрл, рядом со мной двое моих помощников: теург-прима Ян и теург-терцо Джейкоб. Также я должен представить вам имама Аль-Маари, коэна Заха и отца Анатолия. На первом этапе мы будем работать с вами вшестером, на последующих к нам присоединятся другие. Каждый из них будет представлен вам.
Священники одновременно поднялись, тоже склонили головы.
— Сейчас
— Да-да, конечно, — Ри поспешно поднялся, Берта тоже. — Спасибо вам большое.
— Если вас что-то интересует, обращайтесь ко мне или к теургу Эрлу. Мы постараемся ответить на ваши вопросы, если это будет в наших силах, и обязательно будем рассказывать вам то, что можно и должно рассказать. Всего вам наилучшего.
— Простите, — несмело начал Ри, когда они вышли из комнаты и направились в сопровождении Эрла к ожидавшему их в катере Марку. — Если я правильно понимаю, мистика — в некотором смысле ведь тоже религия? То есть вы…
— Разумеется, — Эрл улыбнулся и кивнул. — Но у каждого своё дозволение, понимаете? Нет одинаковой дороги для всех. Разве только одна. Оттуда, — он поднял глаза к небу. — Мы сделаем всё, что будет в наших силах.
— Спасибо, — Берта попыталась улыбнуться, и Эрл тут же улыбнулся ей в ответ. — Мы ещё увидимся?
— Вы можете посещать комплекс четыре раза в декаду. У вас есть право контролировать нашу работу, требовать отчёт. Но я бы не советовал вам посещать комплекс чаще чем два раза в месяц.
— Почему? — тут же нахмурилась Берта.
— Хотя бы потому, что искус попросить показать вам рабочие боксы, например, будет слишком велик… мы, конечно, покажем, но сами подумайте, нужно ли вам видеть тела в процессе воссоздания? У вас есть немного времени? Мы можем поговорить?
Ри с тревогой посмотрел на Берту. Та несмело пожала плечами.
— Времени у нас на самом деле мало, — ответила она. — Ри торопится. Но… минут десять у нас есть.
— Хорошо, — кивнул Эрл. — Давайте немного пройдёмся.
За комплексом нашлась небольшая парковая зона — когда подлетали, её не было видно, потому что обзор перекрывало второе здание. Всё те же хвойники, но пространство немного облагорожено: проложены дорожки, по сторонам которых стоят нарочито грубые каменные лавки, а между деревьями вьется тонкий ручеёк с кристальной ясной водой, сверкающей на солнце.
«Солнце? — Берта задумалась. — Как мы легко подменяем понятия. Это не солнце. Это просто жёлтый карлик. Звезда, у которой есть реестровый номер, и не более того. Просто… она похожа. Чем-то похожа».
Сели — Ри с Бертой на одну лавочку, Эрл — напротив, на другую.
— Сначала о телах, — мистик посерьёзнел. — Восстановление проводится комплексно, но, в отличие от случаев, когда выращивается отдельный орган, процесс, конечно, существенно усложняется. Достаточно длительное время в боксе находится… — Он замялся. — Назовем это биомассой, в которой идут некоторые процессы. Формирование тела происходит поэтапно, но без деления на…
— То есть всё сразу? — полуутвердительно спросил Ри. — Не отдельно — скелет, потом органы, потом…
Эрл засмеялся.
— Конечно, нет. Сразу. Материал для воссоздания, по сути, это матрица. Которая проецирует общий образ существа на пустую белковую структуру, в которой оно, можно сказать, возникает. Уже сейчас, пока мы с вами беседуем, материалы отправлены в работу, и процесс восстановления начался. Но, повторю, видеть этот процесс непрофессионалам я бы не рекомендовал.
— Это настолько страшно? — поинтересовалась Берта.
— Нет. Но может быть неприятно.
— Спасибо за информацию, приму к сведению, — Берта кивнула. — О чём ещё вы хотели бы поговорить?
— О ваших отношениях с теми, с кем мы работаем сейчас, — Эрл вздохнул. — Мы будем… звать. И крайне желательно, чтобы мы могли упомянуть имена тех, кто… кто значим для ожидающих. Если я правильно понял, женщина — это ваша жена? — Эрл повернулся к Ри.
— Да, — кивнул тот. — Да, Джессика моя жена, и я очень сильно тоскую по ней. Мне почему-то кажется, что и она тоже… Мне очень тяжело и плохо без неё, и я…
— Этого достаточно, — Эрл поднял руки. — Вы вовсе не обязаны мне исповедоваться. Теперь двое других. Рауф. Кто ждёт их?
— Кира очень ждёт его гермо, Скрипач. Можно — Файри. Но лучше — солнышко… — начала Берта, но Эрл прервал её:
— Простите, это мой личный вопрос, но как вы, человеческая женщина, да ещё и русская, попали в семью рауф? — спросил он с недоумением.
— Вы когда-нибудь влюблялись? — улыбнулась Берта. — А в вас? Знаете, вот так и попала. Влюбившись. И сильно. На всю жизнь. Они тогда были вдвоём, мужчин не было. Потом появился Кир — наша семья выросла. Сейчас… — Она нахмурилась. — Второй рауф, Фэб… я его не знала. Он умер незадолго до нашего знакомства с Итом и Файри. Он был их первым мужем.
— Я его знал, — вмешался Ри. — Так что ему про меня тоже скажите. А вообще, можете говорить всем и про всех. Так, пожалуй, будет даже лучше.
Эрл покачал головой.
— Смею заметить, семья у вас получается, по сути дела, одна. — Он задумался. — Ваши отношения — родственные; семьи рауф у нас вообще всегда были притчей во языцех; а вас, Берта… смею предположить, но муж-рауф воспринимал в большей степени как сестру?
Берта кивнула.
— И как мать… отчасти. Он осиротел очень рано. Понимаете… Кир, он из породы сильных. Знаете, Эрл, в чём заключается фокус? Самые сильные — они на самом деле самые слабые. Просто очень умело это скрывают. Кир дома и Кир вне дома — это были два разных Кира. Один — сорвиголова, способный на такие отчаянные поступки, что от одних рассказов страшно становилось. Другой — ласковый, добрый и заботливый настолько, что… Эрл, когда он был жив, мне даже стулья переносить с места на место не дозволялось, потому что они слишком для меня тяжёлые. — Она горько усмехнулась, чувствуя, что если не рассмеяться, можно и расплакаться случайно. — Мы все очень его любили… любим, — поправила она себя. — Скажите ему об этом, если можно.