Огонь, мерцающий в сосуде
Шрифт:
– Хорошо, – пожала плечами Татьяна. – Сейчас скажу Ирине, она остальным девчонкам передаст.
Я продиктовала номер, Татьяна записала его на листе бумаги.
В зал я вернулась одна, заказала еще кофе, а когда официантка подошла, повторила свою просьбу, не очень рассчитывая, что Татьяна будет о ней помнить. Ирина меня внимательно выслушала, записала номер мобильного в свой блокнот, а я оставила ей на чай тысячу, шепнув:
– Если вы мне поможете, за мной еще две тысячи.
– Сказать честно, я ее ни разу не видела, – нахмурилась девушка, поспешно убирая деньги в карман форменной куртки. – То есть, может,
– Спасибо, – сказала я и поспешила к выходу.
Можно считать, что удача мне улыбнулась. Если надпись в книге сделала Генриетта, что за странность с фамилиями? Ответ прост: Генриетта успела ее сменить. Ведь прошло десять лет. Она могла выйти замуж. По словам Кати, одна из официанток видела девушку с фотографии, несомненно, это подруга Генриетты, сама она появиться здесь два дня назад не могла. Если бы мне удалось разыскать девушку... Она заходит сюда... пусть редко, но заходит. Ей передадут мою просьбу. Она должна позвонить, хотя бы из любопытства.
Я была немного раздосадована тем, что удача, поманив, вдруг исчезла за горизонтом, но надежды все-таки не теряла. Придется запастись терпением... Так ли уж важно, узнаю я о прошлом Генриетты или нет? – попыталась я себя вразумить. Что мне с того, если ее не может быть рядом? Есть кое-что поважнее... Мне бы следовало подумать о том, как устроить свою жизнь, а не ввязываться в авантюру с Ольгой и не искать человека, которого больше не существует. А если Генриетта жива? – впервые предположила я. Испугалась в последний момент и поспешила выбраться на берег. Течение сильное, но для хорошей пловчихи прыжок с моста вовсе не означает безусловную гибель. Она вернулась за своими вещами и вместо них обнаружила мои. Как она отнесется к подобному обмену, к тому, что я вместе с паспортом присвоила ее имя? Будь я на ее месте, поспешила бы к поезду... Хотя с какой стати она должна думать, что я воспользуюсь железнодорожным билетом? Но проверить была обязана... Все это плод моего воображения, нежелание смириться с тем, что ее больше нет. Но если все-таки допустить подобную мысль.. Что она подумает обо мне? И как поступит? Пойдет к моему мужу? Или в полицию? А что ей еще останется? «Господи, да как мне в голову пришло удрать с чужим паспортом?» – в который раз задавалась я вопросом. Ответить на него при желании можно, вот только изменить уже ничего нельзя.
Ольга встретила меня вопросом:
– Как достопримечательности?
– Стоят на своих местах.
– Это хорошо, – кивнула она, что-то помешивая в кастрюльке. – А я вот по хозяйству... Мой руки, будем обедать. Чувствуешь, как пахнет?
Запах в самом деле стоял божественный, я заглянула в кастрюлю, но Ольга погнала меня прочь.
– Мой руки, говорю.
Руки я вымыла и устроилась за столом. Блюдо с непроизносимым названием оказалось очень вкусным. Однако, наблюдая довольную Ольгину физиономию, я заподозрила, что и название, и сам рецепт – плоды ее неуемной фантазии.
– А ты как провела время? – решила я полюбопытствовать.
– У плиты стояла.
– Я-то думала, ты составляешь план мероприятий по поимке злодея.
– Толку-то от моих планов...
– Вчера ты уверяла, что выведешь убийцу на чистую воду.
– Выведу. Просто
Мы лениво болтали, потом я вымыла посуду, внеся посильную лепту в ведение хозяйства. Ольга пару раз нетерпеливо взглянула на часы, вроде бы чего-то ожидая. Вскоре выяснилось: не чего-то, а кого-то.
Только мы перебрались в нашу импровизированную спальню, как в дверь постучали. Я замерла, тревожно глядя на Ольгу с немым вопросом. Стоит затаиться? Или бежать сломя голову? Второе проблематично: на окнах решетки, а у единственной двери незваный гость. Или еще хуже: хозяин дома. Впрочем, неизвестно, что хуже.
– Открой, – хмыкнула Ольга, и стало ясно: появление гостя особого беспокойства и уж тем более удивления не вызвало. Должно быть, кто-то из ее знакомых решил нас навестить, хоть и предполагалось, что мы тут прячемся. Вздохнув, я пошла открывать: если она не опасается посетителей, то мне вроде бы и вовсе ни к чему.
На пороге стоял смуглый красавец, хозяин ночного клуба и муж Ольги. Выглядел щеголем: светло-серый костюм и белая рубашка.
Я помнила, что прячемся мы здесь в том числе и от него, вот и запаниковала, знать не зная, как отнестись к его появлению: то ли «караул» кричать, то ли попросту захлопнуть дверь перед его носом.
С решением я подзадержалась, он успел сделать шаг, и теперь закрыть перед ним дверь оказалось проблематично. Надо сказать, если я пребывала в растерянности, то и мое присутствие в доме вызвало у него схожее чувство. Правда, он с ним быстро справился. Едва заметно поморщился и спросил:
– Где Ольга?
– Здесь я, здесь. Куда мне деться! – заголосила она.
Легонько оттерев меня плечом, Валера прошествовал в комнату, где на кровати лежала его супруга, закинув руки за голову, и насмешливо улыбалась. В доме она ходила в брюках и рубашке, так что сейчас все ее прелести были представлены в наилучшем виде, и я подумала: мужчине, наверное, нелегко наблюдать ее кошачье потягивание, оставаясь при этом равнодушным. Именно равнодушие отчетливо читалось на лице гостя. Впрочем, будучи мужем, он к Ольгиным выкрутасам давно привык и, видимо, не считал ее достоинства особенно выдающимися.
Он взял стул и устроился на нем, привычно закинув ногу на ногу.
– Привет, – произнес он после довольно длительной паузы, в продолжение которой они друг друга разглядывали.
– Здравствуй, голуба моя, – кивнула Ольга. – Немного тебе понадобилось времени, чтобы меня найти.
– Мне известно твое пристрастие к этому дому.
– Еще бы... – фыркнула Ольга.
– Не пойму только, чем оно так привлекательно, – закончил он и усмехнулся.
– Врешь. Все ты понимаешь.
Он засмеялся, вроде бы своим мыслям, что выглядело немного неожиданно.
– Напоминание о том, сколь многое нас связывает? – взглянув исподлобья, спросил Валера, перестав смеяться.
– Что-то вроде этого, – проворчала супруга.
Тут он кивнул в мою сторону и задал вопрос:
– Девушку ты в клуб отправила?
– Ага.
– Зачем?
– Много будешь знать – скоро состаришься. Ты-то со мной не очень откровенен.
Я стояла в дверях, переводя взгляд с одного на другого, кашлянула и спросила тихо:
– Может, мне уйти?
– В соседнюю комнату? – промурлыкала Ольга, наверное, намекая на мою страсть подслушивать.