Огонь, мерцающий в сосуде
Шрифт:
– Разумный уж точно, – нимало не печалясь, ответила она. – Заметь, о том, что тебе известно о трупе, я ему ничего не сказала, хотя могла бы. И тогда Валере ничего не осталось бы, как посадить под замок тебя.
– Еще один повод поскорее смыться.
– Не спеши. Девица ты мутная, если с чужим паспортом сюда пожаловала. Объяснять ничего не хочешь... Валерка должен знать, что среди нас игрок с краплеными картами...
– Вот кто я, оказывается.
Я устроилась на стуле, на котором несколько минут назад сидел Валера, и уставилась на Ольгу.
– Ага, – кивнула она. – Ситуация, скажем прямо, непростая. Менты под
– Хватит, – сказала я, поднимаясь. – Я ухожу, так будет и тебе, и мне спокойнее.
– Уже не будет, – вздохнула Ольга. – Коли нас черт свел, надо совместными усилиями...
– Какие еще совместные усилия, если ты считаешь меня бог знает кем...
– Объясни, откуда у тебя паспорт. Чтоб не думалось. Не менты же тебя послали? Уж у них-то хватило бы ума сварганить документ получше.
– Час от часу не легче, – закатила я глаза.– Хорошо. Я поссорилась с родителями. Точнее, с отчимом, – на ходу сочиняла я. – Решила уехать. На время. При этом была уверена: меня начнут искать.
– И паспорт взяла у подруги? – подсказала Ольга.
Я уже собралась кивнуть, но что-то меня удержало: то ли цепкий Ольгин взгляд, то ли интуиция вдруг сработала... но и выкладывать всю правду я не спешила. Если Ольга считала меня мутной особой, то и мое мнение о ней ничуть не лучше.
– Паспорт попал ко мне случайно. Я нашла сумку, нашла, а не украла, как ты, наверное, подумала.
– Ничего подобного. Подозревать тебя в воровстве с моей стороны довольно глупо. Ты не воровка, не то своих денежек я бы не увидела.
– И на том спасибо. Сумку я нашла в парке, на скамейке. Наверное, настоящая Генриетта ее забыла. И я подумала, что чужой паспорт очень кстати.
– А отчим твой...
– Я не собираюсь о нем говорить.
– Ну и ладно. Как тебя звать-то?
– Лучше я еще немного побуду Генриеттой.
Ольга хлопнула себя по ляжкам с веселой ухмылкой, поднялась и направилась ко мне.
– Сойдемся на том, что мы во всем разобрались. Зла на меня не держи, а Валерку не опасайся. Он о твоем мухлеже с паспортом будет помалкивать. Кстати, торчать здесь нам в самом деле ни к чему. Поехали в его квартиру, там веселее, телик есть и все такое...
Ольга начала переодеваться для выхода в свет, то есть напялила костюм и свой дурацкий парик, а я пыталась решить, что мне делать. Отказаться ехать с ней – нажить врагов в ее лице и в лице ее благоверного. Это она пока о трупе промолчала, а если решу сбежать, скорее всего, расскажет. И я, вполне вероятно, действительно окажусь под замком. Как же меня угораздило ввязаться во все это? Поздновато спохватилась...
– Чего сидишь? – удивилась Ольга. – Собирай вещички.
В общем, через час мы уже были в квартире ее супруга, в типовой многоэтажке в спальном районе. Добирались туда на такси, и по дороге Ольга позвонила мужу. Возле подъезда нас поджидал хмурый Юрик, молча сунул ей ключи и удалился. В квартиру она вошла первой, не спеша заглянула в единственную комнату и прочие помещения. Судя по всему, раньше ей бывать здесь не доводилось, и тайная жизнь мужа вызвала живейший интерес. Впрочем, отчего же тайная, если о квартире Ольга
– Неплохо устроился, – вынесла она вердикт, я во время ее экскурсии паслась в узкой прихожей. – Будь как дома, – напутствовала она меня, стаскивая надоевший ей парик.
Квартира выглядела своеобразно. Жить в ней вряд ли кто собирался, и предназначалась она исключительно для утех. В комнате кровать чудовищных размеров, круглая и, на мой взгляд, неудобная, застелена пушистым пледом белого цвета, несколько мягких пуфиков, на стене огромная плазма и фотографии без рамок, увеличенные копии порнографических открыток, бывших в ходу лет сто назад. Как ни странно, откровенно пошлым интерьер не выглядел, в нем было, скорее, озорство, в общем, отвращения чужое любовное гнездышко не вызвало, а вот неловкость – да, по крайней мере, у меня: точно в замочную скважину подглядываешь.
В кухне на барной стойке батарея бутылок на любой вкус, Ольга разлила коньяк в рюмки и одну протянула мне.
– Давай за новоселье.
Коньяк я терпеть не могу, но выпила, чтобы избавить себя от объяснений по этому поводу.
– Ты в ванную загляни, – хмыкнула Ольга, наливая по второй.
Я заглянула. Назвать это ванной язык не поворачивался, скорее мини-бассейн. В полумраке стены таинственно мерцали, хитроумная подсветка на потолке имитировала звездное небо. Я вдруг подумала, что Валерка здесь не с девицами развлекается, а лежит в одиночестве, отдыхая душой от своей темпераментной супруги. Хотя одно другому не мешает.
– Нравится? – спросила Ольга, когда я вернулась в кухню, к этому моменту вторую рюмку она уже выпила, вновь потянулась за бутылкой, но вдруг махнула рукой. – Приобщимся к чужим радостям, – подмигнула она. – Стервец умеет отдыхать со вкусом. А какое чувство стиля... – Она продолжила нахваливать мужа, а я лишь мысленно головой качала: чему она радуется?
Остаток дня мы провели в праздной болтовне. Ольга несколько раз пыталась вроде бы ненавязчиво расспросить меня о проблемах с родней, но, натыкаясь на мое молчаливое сопротивление, тут же переводила разговор на другие темы. Само собой, былую любовь тоже вспомнила. Вскоре стало ясно: о ней, то есть о нем, она может говорить бесконечно. Странное дело, ее рассказы вовсе не наскучивали, напротив, словно завораживали, и если она могла бесконечно вспоминать, то я – бесконечно слушать. Неведомый тип будоражил воображение. И я начала приставать с вопросами, уж очень хотелось понять, как он выглядит, чем занимается, в конце концов, вторая странность заключалась в том, что ничего конкретного узнать о нем не удалось. Стоило мне вмешаться в ее монолог с уточнениями, как Ольга хмурилась и замолкала, глядя на меня с большим неудовольствием. И даже имени его назвать не пожелала.
Перед сном мы приняли ванну, я бы предпочла сделать это в одиночестве, но Ольга, явившись с любимым напитком, начала высмеивать мое провинциальное ханжество, и я, чертыхнувшись, решила наплевать на стыдливость, которую готова была признать смешной, но предупредила, что любовь к экспериментам во мне начисто отсутствует и внезапная широта взглядов распространяется лишь до определенных границ.
– Идиотка, мать твою, – фыркнула Ольга, плюхаясь рядом. – Бабы меня не заводят. Слава богу, мужиков хватает. Зато обстановка весьма способствует задушевному разговору. Пощебечем мило, по-девичьи...