Огонь под пеплом (Дело 'сибирской бригады')
Шрифт:
И голубую кровь аристократа.
Тоска пришла и больше не уйдет.
Опять глаза темнеют от печали.
В ту ночь король взошел на эшафот,
И палачи его короновали.
Осыпалась могильная земля.
Не сберегли придворные поэты
Последние молитвы короля
И локоны своей Антуанетты.
Пусть тонкий хмель слетается в слова,
Мы юность пьем из полного бокала.
Изысканные вянут кружева,
Павлиний шелк спускает одеяло.
РОССИЯ
Хватив накипевшего зелья,
Ударив стаканом об стол,
Томится она от похмелья,
Задрав
И рот припаскудила рвота,
Башку заломив набекрень.
Кто вымазал дегтем ворота
Курносых ее деревень?
Не батя встречается с батей
То хлещется юбка в крови.
Ну, девка, теперь забрюхатим,
Ну, девка, теперь не реви.
Ты, Русь, пестрокрылая птица,
Быстрей бубенцом отзвони.
Тебя октябрили, срамница
Чекистские ночи и дни
"С приездом Анова была по его инициативе организована литературная группа "Памир". Группа объединила исключительно сибиряков. В группу входили Феоктистов, Анов, Марков, Ерошин, Забелин, Бессонов, а позднее Васильев. Мартынова и Абабкова считали в группе заочно, хотя они были в Сибири. В задачу группы входило отторжение окраин Сибири и нацменьшинства (сибирского). Мы считали Сибирь богатой страной, своеобразной, могущей занимать особое место в политическом и экономическом отношении. Мы считали, что Сибири суждено сыграть особую, самостоятельную роль. Отсюда и пропаганда Сибири и сибирского края со всех точек зрения (политической, экономической, экзотической и пр.) в наших произведениях. Легально под маской "Памир" мы выступали лишь один раз в Доме Герцена".
"Вся группа в целом была настроена отрицательно к существующему строю".
"К индустриализации (за исключением Ерошина) все относились положительно, как к моменту, улучшающему национальное положение России".
"Коллективизацию большинство отрицало, считали, что, уничтожая крупного единоличника, сов. власть не создаст ничего".
"Антисемитизм был присущ нашей группе, а слова Анова о "засилии евреев" вызывали к ним ненависть.
Записано с моих слов верно и мне прочитано
Евг. Забелин".
"Особо хочу остановиться на "Альманахе мертвецов". Это тетрадь в 30-40 стр., на которой наклеены вырезки стихов колчаковских поэтов (Ю. Сопова, Г. Маслова и др.).
Эти стихи собрал Мартынов и привез в Москву. На группу приносил их Марков и читал стихи. Явно контрреволюционные, написанные сочным языком, производили сильное впечатление, подогревали нас. Многие из прочитанных стихов смаковались. Стихи эти читались для возрождения памяти Колчака и колчаковщины. Нужно добавить, что стихи эти печатались в газетах - яркие, враждебные к советской власти и большевикам, которые в стихах назывались "белыми гориллами".
Эти стихи давали нам к. р. пищу, а Марков и Мартынов брали с них пример. Читались на группе и стихи Мартынова, воспевающие беженок, бежавших из большевистской России, а также стихи Маркова о Гумилеве, расстрелянном большевиками. Сюжет приблизительно таков: "Везут Гумилева в "черном вороне"
______________
** Это стихотворение С. Маркова пока нигде не обнаружено.
V
Анов (Иванов) Николай Иванович. Основатель литературной группы "Памир" в Новосибирске и "Сибирской бригады" в Москве. В 1924 году по постановлению Ленинградского ОГПУ был выслан из Ленинграда в Новосибирск сроком на три года. Достаточно известный конца 20-х - начала 30-х годов прозаик, журналист и издатель. Автор нескольких повестей - "Пыль", "Азия", "Глухомань".
Из протоколов допросов Н. И. Анова.
"Вторая моя антисоветская вещь "Азия". Этот роман я написал в Сибири в июле 1928 г.
Я хотел показать азиатчину советского и партийного быта. Все плохо, все никуда не годится. Советская система завела страну в тупик. Хорошо при этой системе живется только приспособленцам, жуликам, ворам. Губернией управляет бывший охранник, прохвост, бывший рабкор устраивает свои темные делишки. Крупный партиец, приехавший из центра, занимается флиртом, партийные работники разлагаются и пьянствуют. Это был пасквиль контрреволюционный от первой до последней строчки".
"Азию" я писал, если так можно выразиться, кровью сердца. Это были мои убеждения, мои взгляды, мои думы. Я писал запоем, я жил только творчеством этой вещи.
1. Я исказил нашу действительность.
2. Я доказывал неправильность политической линии партии в Средней Азии.
3. Я воспевал семиреченского кулака-садовода, которого советская власть в свое время разорила и который получил возможность при нэпе вновь заняться питомником.
4. Я издевался над строительством в Средней Азии "потемкинских деревень".
5. Я сознательно не вывел ни одного положительного героя в романе, чтобы подчеркнуть мрачность советской действительности.
6. Я дал символическое заглавие роману - "Азия", тем самым доказывая, что жизнь в Советском Союзе замерла и остановилась, и единственный просвет впереди - это возможность кулаку вести культурное хозяйство. Остальные герои гибнут. Повторяю, "Азию" я писал со всей душевной искренностью антисоветского человека и произведение получилось антисоветское.
"Азию" в печати не разрешили, но ее я читал литераторам, кроме того, основные идеи, заложенные в "Азии", пропагандировались мной среди членов нашей группы.
Протокол записан с моих слов
Н. Анов".
"Одной из моих конкретных а/советских мероприятий было создание нелегальной литературной группы "Памир". Эта группа была мной создана в Новосибирске в начале 1928 года. Мы в основном занялись борьбой с партийностью в литературе".
"Приехал в Москву 7 марта 1929 года. На первом же нелегальном собрании группы решено было легализировать "Памир". "Памир" кончил свое существованье в сентябре или октябре 1929 года".