Огонь прекрасных глаз
Шрифт:
Он нажал какую-то кнопку, минуты через две вошел охранник, и Илья Александрович распорядился вызвать Свету. Вскоре в кабинет вошла несколько недоумевающая Света:
– Вызывали, Илья Александрович?
– Светочка, знакомьтесь: Татьяна Александровна, частный детектив, хочет с вами побеседовать. Располагайтесь у меня, здесь вам никто не помешает. – С этими словами он вышел и закрыл за собой дверь.
– Ой, а вы и правда детектив? – совсем как Илья Александрович перед этим, спросила Света, миловидная стройная девушка.
– Да, так уж вышло. Света, расскажите о том случае, пятнадцатого сентября, когда была обнаружена погибшая женщина. Это, кстати, она? – Я снова
– Она, она! Когда они еще только вошли, я сразу почувствовала неладное…
– Подождите, кто «они»? Женщина была не одна?
– Не одна. С ней был мужчина, он мне сразу не понравился, какой-то скользкий, в общем, неприятный тип. Хотя одет с иголочки и внешне вроде бы ничего: высокий, довольно густые волосы, но все равно…
– Света, вы можете описать его внешность поподробнее? Форма носа, губ и так далее?
– Так я уже это делала, в милицию меня вызывали как свидетеля, потому что я первая обнаружила… женщину эту…
– Значит, в милиции есть фоторобот? Ну, портрет мужчины, составленный на компьютере с ваших слов? – пояснила я.
– Да, это все было, – подтвердила Света. – Владимир Сергеич, ну, начальник в милиции, еще похвалил меня, сказал, что очень четко дала описание, а вот Пушкин…
– Постойте, какой еще Пушкин?
– Ну, это я так про себя назвала помощника Владимира Сергеича, очень уж он на Пушкина похож! Такой весь кучерявый и с бакенбардами. Он, наверное, потому был недоволен, что ему пришлось долго подбирать фрагменты: Алена, моя напарница – она здесь совсем недавно, – тоже работала в тот день и все никак не могла описать того мужчину. То одно путала, то другое.
«Немудрено, с таким-то отношением к делу, – подумала я. – А что это за Владимир Сергеич такой, уж не Киря ли часом?»
– Расскажите, как все произошло?
– Да ведь ничего такого и не происходило. Они вошли, сели за столик, сделали заказ. Я принесла кофе и десерт, кажется, пирожные. Потом мужчина куда-то вышел, я стала обслуживать другие столики. Через какое-то время гляжу: эта женщина сидит, положив голову на руки, а мужчина так и не вернулся. Я ее тронула за рукав, спрашиваю: «Вам плохо?» Она молчит. Я тогда – к Илье Александровичу. Вызвали «Скорую», те сказали – сердечный приступ. Вот и все.
– Света, эта женщина никуда не выходила?
Света на секунду задумалась:
– Из кафе – точно нет. Но она отходила от столика, говорила по сотовому… Точно, этот мужчина еще сказал: «Кофе остынет».
– Спасибо, Света, вы мне очень помогли.
– Ну, что вы! – Света мило улыбнулась. – Никак не могу представить себе, что вы детектив. Ой, ну надо же…
«Ну, да, я ведь не похожа на мисс Марпл, отсюда такое недоверие».
Отобедала я на славу. Как и обещал Илья Александрович, за счет заведения. Я вышла из кафе и вскоре оказалась на центральной улице города, на так называемом тарасовском Арбате (по аналогии с московским). Да и в остальном мы мало чем уступали столице: в нашем городе имелись все атрибуты свободы и демократии, в том числе и ночной бар, казино, путаны, сутенеры и так далее, и тому подобное. Внешне Тарасов тоже преобразился: он стал более респектабельным. Каждая торговая точка (а таковых на бывшем проспекте было великое множество) стремилась «отделаться» с не меньшим шиком, чем соседи. Сайдинг, мраморные ступеньки, кованые решетки, прочие изыски…
Поэтому известная фраза не менее известного литературного героя: «В деревню, в глушь, в Тарасов, к тетке» утратила свое первоначальное значение. Перефразируя слова другого знаменитого персонажа, можно было сказать: «Кто считает, что мы полные провинциалы, пусть тот первым бросит в меня камень».
Дома я принялась изучать содержимое записной книжки Ольги, переданной мне Асей. Почти каждая страница была заполнена датами, фамилиями с инициалами или просто именами и номерами телефонов. На некоторых листках указывались назначенные встречи с названием места. Все это Ольга записывала красивым каллиграфическим почерком, наверное, в начальных классах учительница ставила ей по чистописанию одни пятерки.
Я дочитала книжку до конца. Мое внимание привлекла последняя запись: М.К.А., 15.09, в 12.30. Это же та самая дата, когда Ольга была обнаружена в кафе! А М.К.А. – наверняка фамилия, имя и отчество ее убийцы!
Я вышла на балкон. Уже стемнело, и сквозь черный бархат неба просвечивали серебряные звезды. В окнах домов горел свет, и город напоминал черный шелковый плащ с рассыпанными по нему крохотными алмазами… Завтра я наведаюсь в милицию за фотороботом. Надо будет также нанести визит в «Мадонну». А сейчас – вечерний душ и спать!
Глава 2
Как же приятно лежать в постели, если больше нечего делать… Правда, можно понежиться, и когда есть дела. Просто пустить их побоку и тоже полеживать себе. Только в этом случае червячок долга упрямо точит твое нутро и сводит на нет сладостное ощущение неги и покоя. В итоге вставать рано или поздно все равно приходится, но уже с досадой – оттого, что и работа не сделана, и отдых скомкался. И время к тому же безвозвратно ушло!
Впрочем, все вышесказанное относится прежде всего к физической работе, например, к бытовой: произвести уборку или, скажем, стирку-глажку-готовку. Совсем иначе – при умственном труде. Вот здесь как раз наблюдается полная гармония: лежать и думать – два идеально совместимых занятия. Мой мыслительный процесс этим утром начался самопроизвольно, едва я открыла глаза. И начался он, собственно, с того, чем закончился вчера вечером. Я снова начала размышлять над известными мне фактами. Ольгу Ермакову отравили. Кому-то она очень мешала. За что ее могли убрать в принципе? Ну, тут несколько вариантов: она знала что-то такое, чего не должна была знать. Ведь говорила же Ася, что в телефонном разговоре с Ольгой та намекнула ей, что есть две новости, и одна из них – не очень хорошая. Вопрос в том, для кого она была неприятной: для Ольги или для Аси? Могла Ольга поделиться со своей лучшей подругой своими проблемами? Вполне. И проблемы эти могли касаться как личной ее жизни, так и лежать в плоскости бизнеса. Но, с другой стороны, у Ольги было приподнятое настроение, хотя, по словам Аси, в ее голосе проскальзывали и тревожные нотки.
А если предположить, что Ольге стало известно нечто, касающееся самой Аси? Если существовал некто, кто не мог (не могла или не могли) допустить, чтобы некое известие дошло до Аси. Тогда Ольгу устранили как нежелательного свидетеля. В самом деле, личная встреча Аси и Ольги должна была состояться вечером того самого дня, когда и произошло роковое событие. И кто за всем этим стоит? Мужчина, спутник Ольги в кафе? Ведь только он мог подмешать яд в кофе, когда Ольга отходила с сотовым от столика. Значит, он – заказчик и исполнитель в одном лице? Ничего это не значит! Он в равной степени мог быть только исполнителем, а заказчиком – женщина, хотя бы та самая Окс, явившаяся на панихиду. Да… Как ни крути, а мне необходимо описание спутника Ольги, а еще лучше – его фоторобот. Да и с делом не мешает ознакомиться, даже если господа менты собираются его закрыть, выставив Ольгу наркоманкой. Сама, мол, и убила себя.