Огонь в его объятиях
Шрифт:
Иногда я почти чувствую себя нелояльной по отношению к человеческой расе из-за того, что думаю о таких вещах. Но я думаю, если бы в жизни большинства людей был Зор, они бы поняли.
Он просто раздувает ноздри и наклоняет свою большую, размером с автомобиль, голову из стороны в сторону, как будто гордится собой. Так и должно быть. Меня буквально распирает от того, как я им горжусь.
— Так какую же награду получит дракон за такой прогресс? — дразню я, игриво прикусывая губу и одаривая его своим самым страстным взглядом.
«Все, что он захочет», — говорит мне Зор, и его большое золотистое тело, кажется, напрягается, мышцы раздуваются. Затем, в мгновение
И замолкает, склонив голову набок и глядя в небо.
«Что такое?» — спрашиваю я, боясь произнести это вслух.
«Еще один дракон, — говорит он мне. — Отдаленный. Красный».
«Пытается подключиться?» — Теперь я волнуюсь. Я не доверяю Азару или его команде, и прошло много дней с тех пор, как мы где-либо видели — или слышали — мотоциклы. Они тихие, а молчать с группой шумных мужчин всегда плохо. Я чувствую себя неловко.
«Нет. Она вообще не заинтересована в моем присутствии. Там ничего нет, никакого ответа на мои предупреждения, ничего».
Я поворачиваюсь и осматриваю небо, и Зор указывает на далекое пятно. Конечно же, там есть дракон. Он порхает взад-вперед, а затем исчезает вдали.
— Ты знаешь, куда они направляются? — спрашиваю я его.
«Нет. Ты хочешь, чтобы я попытался связаться с ней и посмотреть?»
Я качаю головой. Это последнее, чего я хочу. Пока мы в безопасности, даже если незнание того, что происходит, вызывает беспокойство.
— Что нам делать? — спрашиваю я его. — Мне это не нравится. Я не знаю, что и думать.
Он кладет руку мне на плечо. Это тепло, успокаивающе. Это еще одна замечательная вещь, о которой я никогда не осознавала, что скучаю по общению с кем-то, — то, что они могут успокоить тебя простым прикосновением и заставить твои тревоги казаться менее насущными. «Мы продолжим жить так, как жили всегда. Мы останемся осторожными и бдительными. Я поработаю над своими крыльями, и когда они полностью заживут и мне не будет опасно держать тебя на спине, мы улетим далеко отсюда и от Азара».
Я киваю, касаясь его руки своей. «Мы продолжим идти вперед. Я думаю, это все, что мы можем сделать. Хотя я ненавижу чувствовать себя такой беспомощной. Мне не нравится ждать, когда мой враг нанесет удар. Я бы предпочла быть той, кто нанесет удар».
«Я тоже, но я не буду рисковать тобой. — Его губы касаются моего уха. — Мне не нравится, что он мучает моих людей, но я даже не знаю, мои ли это люди больше. В этом теле никого нет. Не с кем связаться. Я ничего не помню о тех долгих годах, когда я был диким. Это не что иное, как размытое пятно, дурной сон. Я не помнил, кто я или что я такое, пока не почувствовал твой запах в воздухе. Если есть хоть малейшее утешение, знай, что они не осознают происходящего».
Он прав. Мне это не нравится, но я не могу этого изменить. По крайней мере, им не больно. Или они не осознают, что им больно. Фу. Я не знаю, становится от этого лучше или хуже.
Однако, что бы это ни было, это определенно испортило настроение. Вся игривость и радость по поводу краткого достижения Зора были испорчены красным пятнышком в небе.
Глава 30
Зор
Мне кажется, я сплю.
Я вылезаю из своего гнезда, мои конечности переплетены с конечностями моей пары. Эмма все еще спит, свернувшись калачиком на горячем песке нашей кровати. Я оставляю ее позади и перебираюсь на скалистый выступ моего дома, моего гнезда. Я выглядываю наружу и вдалеке вижу выступы других драконьих гнезд, выстилающих отвесные стены утеса. За ними виднеются выветренные горы, теплая, покрытая рябью коричневая поверхность каждой из них отмечена случайными темными отметинами, которые говорят мне, что здесь есть еще одно гнездо, другая семья. Я подношу руку к глазам, прикрывая их от яркого солнечного света, и смотрю на остальных, когда они поднимаются в воздух в боевой форме. Небеса отливают теплым красноватым светом, а далеко внизу раскинулось бескрайнее море песка. Ветерок доносит сладкий аромат земли, тепло мускуса моей супруги и отдаленные звуки соплеменников-дракони. Кто-то выкрикивает приветствие, и на него радостно отвечают.
Это прекрасно и знакомо, и в моем горле образуется тугой комок тоски. Дом. Это мой дом.
«Зор? — сонный голос Эммы зовет меня, но я не могу отвернуться от красоты, открывающейся передо мной сцены. Дом. Я так сильно скучал по этому. Не важно, что это сон. Я хочу насладиться этим еще мгновение. Мгновение спустя я чувствую ее теплую ладонь на своей руке. — Что ты делаешь?»
«Мой народ, — говорю я ей. — Они здесь. С ними все в порядке. — Я в изумлении смотрю на небо. — Это прекрасно».
— Ты спишь, — говорит она мне. — Просыпайся.
Я это сделаю, скоро. Для этого у нас еще достаточно времени. А сейчас я просто хочу еще немного подышать домашним воздухом.
«Приди ко мне, — зовет голос в моем сознании. — Присоединяйся ко мне».
Голос знакомый и в то же время не такой. Это наполняет меня тоской и беспокойством одновременно. Кто это? Кто-то еще из дома? Старое воспоминание, которое я забыл? Я должен знать.
«Я вернусь», — говорю я своей паре. Я перевоплощаюсь в боевую форму и поднимаюсь в воздух.
«Нет, Зор! Останься со мной!»
«Подожди меня, — говорю я ей. — Я скоро вернусь. Но я должен выяснить, кто этот другой голос. Кто меня зовет?» В моем сознании возникает образ женщины с красновато-золотистой кожей, длинными волосами и мягкими, нежными глазами. Это она? Кто она такая? Откуда я знаю о ней?
Я поднимаюсь в воздух и расправляю крылья. Они чувствуются хорошо. Сильными. Я лечу над горами, ища… что-то. Я лечу все выше и выше, пока горы не становятся далекими подо мной. На другой стороне — зелень. Так много зелени. От их вида мне становится не по себе, как и от запахов. Салорианцы. Я знаю это место. Салора, страна повелителей разума. Я расправляю крылья и лечу ниже, пока не вижу пышные деревья и буйную зелень, а также запах влажной земли. Здесь пахнет совсем не так, как на моей родине. Среди деревьев возвышаются здания из белого мрамора, вырезанные в виде неестественных квадратов. Они похожи на квадраты, наложенные друг на друга, образуя пирамиду, и я инстинктивно ненавижу их. Они кажутся суровыми и холодными, не сливающимися с землей, и торчат, как замысловатые шипы, среди покрывала зелени.