Огонь в его объятиях
Шрифт:
Я с любопытством подлетаю ниже. Что-то в этом кажется неправильным, но я не знаю, что именно. Все, что я знаю, это то, что это место будет содержать ответы, которые я ищу.
«Зор? — голос Эммы полон беспокойства. — Зор? Ты там?»
Я хочу ответить своей паре, но потом вижу ее. Женщина, чье лицо кажется знакомым, но это не так. Она стоит на вершине одной из странных белых салорианских пирамид, ее волосы струятся вокруг тела, как шкуры Эммы для одежды. Самка поднимает глаза к небу и видит меня, и я спускаюсь, потому что мне кажется, что я ее знаю.
Приземлившись на вершину пирамиды рядом с ней, я принимаю свою двуногую форму и кланяюсь ей в ноги. Теперь я вспомнил.
Моя королева.
Ее разум тянется, чтобы коснуться моего, это приветственный зов.
— Иди ко мне, — снова говорит она.
Я мысленно тянусь к ней, чтобы сказать, что я здесь. Я соединяю свои мысли с ее и встаю. Наши глаза встречаются, и…
У нее серые глаза. Серый цвет салорианцев. Серый цвет контроля над разумом. Серый цвет ловушки.
Теперь я вспомнил. Я помню, почему вид королевы наполняет меня такой грустью и разочарованием. Она пленница салорианцев, они развратили ее разум. Это она заманивает нас в ловушку…
«И теперь ты мой».
Азар.
Глава 31
Эмма
«Дом. Это мой дом».
Сильные, меланхоличные мысли Зора пробуждают меня ото сна. Я сажусь на кровати и кладу руку ему на плечо. Я не могу видеть его лица, но в его голове проносятся вихри образов. Пустыни. Горы. Дом. Он ерзает в постели, его тело сотрясает дрожь.
Я слегка подталкиваю его локтем.
— Зор? Что ты делаешь?
«Мой народ, — говорит он мне. — Они здесь. С ними все в порядке».
— Ты спишь, — говорю я ему, чувствуя себя виноватой. Бедный парень. — Просыпайся.
Но его мысли только закручиваются все глубже и интенсивнее. Он чего-то добивается, и это меня беспокоит. Я наблюдаю, как он беспокойно ерзает на одеялах, и когда я снова касаюсь его руки, он напрягается, все еще захваченный своим сном — или кошмаром.
«Я вернусь».
Вернется? Куда, по его мнению, он направляется?
— Нет, Зор. — Сейчас я волнуюсь, особенно когда образы красивой, печальной женщины заполняют его разум. Я чувствую укол ревности при виде ее в его мыслях, но там нет никакой привязанности, только любопытство. Она подзывает его.
Я начинаю чувствовать себя неловко. Это не обычный сон.
— Останься со мной! — окликаю я его, тряся за плечо. Мне это не нравится. Мне не нравится, что его мысли кажутся густыми и почти… сиропообразными. Как будто они запутаны… или их запутывает кто-то другой.
О нет.
«Подожди меня. Я скоро вернусь».
«Зор? — я посылаю ему. Я в панике. На этот раз я трясу его сильнее, делая все возможное, чтобы пробудить от неестественного сна. — Зор? Ты там?»
Его глаза распахиваются. Здесь нет ни теплого золота, ни беспокойного черного. Они стали совершенно серыми.
Бл*ть.
«Зор? — Я пытаюсь еще раз. — Ты не спишь, детка?» —
Но на этот раз я не чувствую его.
Я подавляю свою панику. Каким-то образом Азар добрался до него.
— Зор. Поговори со мной. Пожалуйста.
Мой дракон садится с отсутствующим выражением на лице. Он поднимается на ноги, игнорируя мои прикосновения, и отходит в сторону, только чтобы немедленно принять форму дракона. Его голова наклоняется, и он изучает люк, ведущий на крышу. Он размером с человека и достаточно велик, чтобы Зор мог пролезть через него, будучи двуногим. Он мгновение колеблется, а затем врезается своим массивным телом в крышу.
Крик вырывается из моего горла. Я прикрываю голову руками, когда сыплются обломки. Я слышу, как Зор царапает крышу своими когтями, и когда я поднимаю глаза, ему удается протиснуть свое огромное тело из проделанной им дыры. Затем, взмахнув хвостом, он запрыгивает на крышу и скрывается из виду.
«Нет! Зор!» — Я вскрикиваю. Я не могу позволить ему уйти. Если он это сделает, я его больше никогда не увижу. Я должна помешать ему уйти. Хотя я не знаю, как это сделать. Снова поранить его крылья? Боже, нет, я не смогу так с ним поступить. Но что, если это единственный способ? Охваченная агонией, я хватаю свою сумку и перекидываю ее через плечо. Меня даже не волнует, что я голая. У нас нет времени одеваться. Я засовываю ноги в мягкие тапочки, а затем ползу по развалинам того, что когда-то было нашим домом.
К счастью для меня, ведра с гвоздями и битым стеклом не посыпались сверху. Мне удается вытащить высокую лестницу из-под обломков и подпереть ее. Пол неровный, но мне все равно. Я, пошатываясь, поднимаюсь по трясущейся лестнице и, ухватившись за кусок разбитого потолка, втаскиваю себя на крышу. Я, спотыкаясь, подхожу к краю здания и хватаюсь за цементный выступ, осматривая звездное небо в поисках моего дракона.
— ЗОР! — я кричу в ночь. — Где ты?
Инстинкт заставляет меня обернуться, и когда я смотрю на юг, я вижу очертания моего дракона на фоне ночного неба. Он летит, и это заставляет мое сердце учащенно биться — и в то же время приводит меня в ужас. Он снова покачивается, и его крылья на мгновение подрагивают, прежде чем он неуклюже шлепается на землю. Я затаиваю дыхание, ожидая увидеть, что он сделает. Чтобы посмотреть, обернется ли он и придет ли в себя. Вместо этого он продолжает идти вперед, на юг.
К убежищу Азара.
— Зор! — я снова рычу и хватаю свою веревочную лестницу, спуская ее со стены здания. Я карабкаюсь вниз — ну, скорее падаю, чем карабкаюсь, — и умудряюсь содрать всю кожу с ладоней. Мне все равно. Все, о чем я забочусь, — это добраться до моего дракона. Я мчусь за ним по улице так быстро, как только могут нести меня ноги. Я перелезаю через машины, перегородившие улицу, избегаю ловушек с колючей проволокой и перепрыгиваю через те места, где, как я знаю, установлены заминированные провода. Сегодня вечером я жалею, что была так чертовски скрупулезна, потому что все это замедляет меня, и я не смогу наверстать упущенное, если Зор снова поднимется в воздух.