Огонь в небесах
Шрифт:
– Это - меч человеческий, не ангельский, - сказал кто-то за спиной.
Кисть выпала из рук. Агафангел истово перекрестился и обернулся.
В мастерской стоял человек в черной одежде. Агафангел еще раз перекрестился.
– Господи Иисусе...
– Сегодня ты меня не прогонишь. Я не воевать пришел.
– Изыди, бес!
Демон устало махнул рукой.
– Оставь... Я же сказал, что не воевать пришел. У меня есть право быть здесь.
– И кто же дал тебе это право?
– Тот, чье имя ты призываешь, ради чистой души. Или ты после двадцати семи лет в монашестве так и не усвоил, что все, происходящее под небесами, попущено Богом?
– Что тебе надо?
– Твое присутствие. Кстати, как тебе мой новый костюмчик?
– Зачем ты пришел?
– спросил монах, пропуская мимо ушей последнюю реплику нежданного собеседника.
– Однако, мы не такие уж разные. Ты тоже ничего не понимаешь в моде.
– Перестань! Я задал тебе вопрос!
– Да, я слышал. У тебя никогда не было чувства юмора, - демон помолчал, прежде чем продолжить, словно подбирал слова, - Потому что... это утоляет одну боль, доставляя другую. Ты славно пишешь, монах. И черты, и характер удался.
– Тебе видней.
– Это уж точно... Величайший воин из всех созданных. Никогда не забуду свою схватку с ним лицом к лицу. А меч у Архистратига не из металла, а из обжигающего яростного пламени.
На всякий случай монах пробормотал молитву Животворящему Кресту и еще раз оглядел старого знакомца. Тот медленно отошел к окну и прислонился к стене.
– Скажи, Агафангел, а ты смог бы простить наши давние столкновения?
– Зачем ты спрашиваешь меня об этом? Бесам не нужно прощения людей. Вы прокляты людьми и Богом.
– Может быть!
– глаза демона вспыхнули алым огнем.
– Да, мы прокляты. Но почему же тогда мы не уничтожены? Зачем мы существуем?
– Ты меня спрашиваешь? Вы же бессмертны, - пожал плечами старец, несколько пообвыкнув к присутствию странного гостя.
– Глупость! Все что создано может быть уничтожено. А иначе какой смысл в древней битве между нами и ними? Зачем мечи, доспехи?
– Ты хочешь сказать, что вы смертны?..
– Нет, мы бессмертны сами по себе. Но и демона, и ангела можно убить. Иначе на чем бы держалась воинская слава Михаила? Легко быть отважным, если уверен в собственной безопасности. В чем смысл восстания Люцифера? Неужели ты думаешь, что наше сражение не более, чем бутафория?
Агафангел развел руками. Он не знал ответа.
– Так зачем мы не уничтожены, монах?
– Хочешь сказать, из-за вашей силы?
– Ты веселишь меня. Что сила ангелов перед силой Бога?
– Если вы это осознавали, то на что надеялись, восстав против Него? Обрекли себя на гибель и вечные муки?
Агафангел изумленно смотрел на демона, стоящего перед ним.
Тот опустил веки.
– Это трудно объяснить. Вот ты, родившись, знал, что умрешь. Однако ты живешь, трудишься, и в тайне мечтаешь продлить свой век. Многие из твоего племени готовы почти на все ради достижения каких-то целей. А ведь им, как и их наследникам, и детям наследников в итоге предстоит прописка в гробу и трупные черви в качестве компаньонов. И тебе тоже, Агафангел.
– Я уже родился смертным, а вы сами решили свою судьбу.
– У вас тоже в Эдеме был выбор.
– Нас прельстили, а вы пали по собственной воле.
– Вам посулили власть и знание - и вы пали. А у нас уже было и то и другое. Хотелось большего. Созданный обречен быть меньше создавшего, а это несправедливо. Ты не знаешь огня, распалившегося в нас! Он пожирал, увлекал, манил, он подарил отчаянье. По сути, мы пали по одной причине - от жажды большего.
– Вы полны ненависти и злобы.
– По отношению к людям? Нет, это не ненависть... Это презрение и гнев. Вы, слабые, безвольные, вы имеете право выбирать до сих пор. Ваше племя на протяжении жизни тысячу раз предает и кается - и вас прощают... А у нас нет больше выбора. Одна ошибка. И все. Вы живете играя. Для нас же существование - вечная боль.
– Расскажи мне про ад, - вдруг попросил монах своего давнего врага.
– Про ад? Нечего там рассказывать. Придет время - все тебе покажут, и думаю, ты испытаешь разочарование. Ни сковородок, ни пламени.
– А как же геенна огненная?
– Символ, означающий нечто совершенно иное... Помнишь, когда ты медлил исполнить свой обет, сладкий, выворачивающий душу наизнанку зов заставлял тебя рыдать, глядя в распахнутое звездное небо?
На ресницах Агафангела появилась капля и затерялась в густой поросли его бороды.
– Да...Я помню.
– Представь себе эту боль, увеличенную в сотню, в тысячу раз - и ты поймешь, зачем я пришел к тебе.
– Неужели?.. Неужели призыв Бога слышен и в аду?.. Истинно нет предела милосердию Божию...
– Лучше бы был, - усмехнулся демон, - Эта мука пострашнее серного озера. И хуже всего то, что за единый миг ее можно все отдать... А когда зов чуть смолкает...
Демон подошел вплотную в иконе Михаила. И в его глазах мелькал тени прошлого: блики от мечей и доспехов, чьи-то лица, всполохи света, и рука невольно потянулась к груди - к тому месту, где под одеждой скрывался глубокий шрам от оружия того, чей образ так талантливо воссоздал иконописец.
– Так вот почему вас не уничтожают... Бог надеется на ваше раскаяние.
– Нет. Он прекрасно знает, что никакого раскаяния не будет. Существо, испытавшее хоть малейшее сомнение в этой истине - предатель Люцифера и князя, которому служит. Подобный поступок является предательством и изменой. Виновный подлежит немедленному уничтожению. То, о чем ты подумал, невозможно из-за того что мы не хотим. Не хотим, потому как не имеем права и не нуждаемся в этом!
– Но...раз создано наказание...Значит такое уже случалось?...
Демон усмехнулся.
– Случалось... Конечно случалось. Словно яркая звезда, срывается предатель из подлунного царства в сумрак, чтобы навсегда остаться безличной тенью...Иногда, когда ты видишь звездопад - это не только звезды.