Огонь войны и пламя любви
Шрифт:
— Сынок мой! — Рохана, наконец поверив, что сын её спасён, бросилась обнимать рыжего обертлуга.
— Ну чего ты, мам, опять со мной, как с маленьким, — стесняясь пробубнил Грахт.
— Ох, ну напугал мать! Больше так не делай! — ответила старушка.
— Хорошо, не буду… — заулыбался обертлуг, — а если я буду себя хорошо вести, шоколадку дашь?
Этот вопрос вызвал взрыв хохота, даже суровый Саир и тот засмеялся.
— Так всё-таки кто ты? — вновь спросил Ранарт, когда смех отзвучал.
— Ты мог бы догадаться сам, — маг лукаво улыбнулся, — ведь именно обертлугам я ближе всего.
— Погодите-ка, — ошарашенно сказала Рохана,
— Леонус Мудрый, — важно отозвался старик, устав от церемоний.
— Леонус Мудрый! — вскричали Ранарт, Милена, Рохана и Грахт. Саир же широко улыбался.
— Да, дорогие мои, — маг погладил свою длинную бороду, — явился я к вам, как видите, в самый подходящий час.
— В подходящий час! — гневно вскричал Ранарт. — Да какой же это подходящий час, если столько народу погибло! Ты! — он невежливо ткнул указательным пальцем в грудь волшебника, — ты бросил нас, когда мы в тебе больше всего нуждались! Мой отец погиб! Мои друзья! Многие великие воины и воительницы пали! Моя любимая чуть не погибла! Где ты был столько веков? Почему не пришёл раньше?!
Ранарт гневно взирал на волшебника, остальные испуганно переглядывались, напрягся даже Саир. Казалось, что тишина давит собой, а застывший Леонус вот-вот разразится каким-нибудь смертоносным проклятием. Ранарт ждал ответов, которые давно его мучили. Он никогда не мог понять, почему волшебник, воспеваемый его народом, всё-таки покинул обертлугов, бросил их на произвол судьбы. Но как ни был груб князь, Леонус не стал предаваться гневу, а спокойно ответил, устало опустившись на каменный пол:
— Я, достопочтенный Ранарт Рахт, никого не предавал. Я взрастил твой народ, князь. В те дремучие века, когда обертлуги даже не умели строить домов, а жили, точно волки, в логовах, я узрел в них великих воинов будущего. Мне было открыто, что обертлуги никогда не склонятся на сторону зла. Я занимался вашим воспитанием и образованием. Я научил вас многому и уже за это, смею надеяться, достоин иных речей. Да, путь мой разошелся с вашими путями, не вечно же мне было с вами нянчиться. Если дитё постоянно носить на руках, оно никогда не станет самостоятельным, а будет всегда беспомощным. Не этого я жаждал для своих любимчиков-обертлугов. И потом, Ранарт Рахт, с чего ты решил, что только ваш мир нуждается в моей помощи, что только народы Свободных Земель в опасности? Знай же, есть и другие дела у меня уже в иных измерениях. Твои речи дерзки, князь, но я прощаю тебя, ибо вижу твоё сердце, полное любви. Любви к своей родине, к великому Вулквонсу! Горячность твоя, конечно, требует некоторой сдержанности, но я готов списать твою дерзость на бурную юную кровь.
Маг замолчал, а Ранарт насупился. Он стоял, скрестив на груди руки и внимательно наблюдая за волшебником, который продолжил заниматься Грахтом. В отличие от друга тот просто чуть сума не сошёл от восторга, когда узнал, кто спас ему жизнь. Рохана тоже засуетилась вокруг Леонуса, ошарашенно бормоча слова благодарности. Милена посмотрела на князя, их глаза встретились. Ранарт вдруг почувствовал, что ярость улегается в его сердце, давая место тихому, но мощному потоку нежности и умиления. Он забыл обо всём на свете, глядя на девушку, которую теперь ценил больше жизни. Как-то глупо улыбаясь, князь приблизился к возлюбленной и потупил взор. Милена нежно провела рукой по его щеке, а потом звонко засмеялась, разрушая остатки гнева, недавно бурлившего в княжеском сердце.
Ещё
— Это твоя дочь? Дочь Маруса? — Ранарт бережно взял крылатого золотоволосого младенца на руки.
— Да, — улыбнулась Элина, — мы нарекли её Юлканой.
Ранарт почувствовал, как слёзы наворачиваются на глаза.
— Подумать только, каким ты стал чувствительным, — лукаво улыбнулась королева, — сдаётся мне, что не за горами и твоя свадьба. А потом ты тоже станешь отцом, твой великий и победоносный род продлится. Права была царица Айса насчёт тебя, ты удивил нас всех, когда мы узнали о твоей великой любви.
— А что всем можно, а мне нельзя? — приподнял чёрную бровь Ранарт.
Элина рассмеялась, а малышка Юлкана, задрыгав ножками, потянулась к длинному мохнатому уху Ранарта.
— Она щипается! — с притворным возмущением пискнул князь. — Вся в тебя! Такая же колкая и дерзкая.
— Ой, кто бы говорил, — махнула рукой крылатка.
Тут затрубили в трубы. Ранарт вернул девочку матери, а та в свою очередь передала принцессу многочисленным нянькам, ведь государственные дела не требовали отлагательств.
На Великом Совете обсуждалось многое. В первую очередь почтили память павших, пропев скорбные песни, которые уже успели сложить и выучить наизусть. Далее представители всех народов Свободных Земель по очереди сообщили об ущербе, понесённом их странами, ну а после несколько дней обсуждалось, каким образом теперь восстанавливать мирную жизнь. Народы заручились друг у друга поддержкой, поклялись в верности до скончания мира и образовали мощный военный союз. Собирались в княжеском тереме каждый вечер и с утра до ночи обсуждали план возрождения нормальной жизни, слушали советы Леонуса Мудрого, отдавали необходимые распоряжения.
— Да сколько можно всё обсуждать! — возмутился Витмир после очередного многочасового собрания. — Мне уже не терпится домой, в родной Эриус. Страшно подумать, сколько я был в разлуке с любимой женой!
— Я тебя понимаю, приятель, — Саир похлопал Витмира по плечу, — я и сам неустанно думаю о моей Лафране.
К всеобщей радости через несколько дней стало ясно, что основные вопросы наконец-то решены и каждый может вернуться на родину. К невероятному восторгу обертлугов Леонус Мудрый выразил желание поехать вместе с ними в Вулквонс.