Огонь vs Лед
Шрифт:
Да, я бравирую. Разумеется, мне не совсем наплевать на возможную собственную смерть, но надеюсь, что в целях конспирации Франис не отправит к нам феникса – его мы быстро обнаружим по нетипичной для нашей страны магии, а со всеми остальными расами я справлюсь.
– Даже в шутку не говори такого! – рявкает отец, и в меня летят мелкие ледяные иголки. – Твоя мать была единственной женщиной в моей жизни. Другой не будет! Как и другого сына. Так что, будь уж настолько любезен, чтобы прислушаться к отцу и поберечь себя.
Сердце кольнуло.
Мама…
Она как раз и стала той страшной жертвой, подтолкнувшей к примирению Аргарр и Морао.
Тогда я был еще слишком мал, чтобы участвовать в битве, но мама, несмотря на свое положение, настояла, что не отпустит отца одного. Тогда у фениксов тоже было двое взрослых и один птенец – Франис.
Фениксы редко имеют больше одного ребенка, и раньше мы считали это их слабостью, риском исчезнуть. Но благодаря этому в тот роковой день Исибель могла сражаться в полную силу, в то время, как мою беременную маму отец старался удержать в укрытии.
Это не было намеренным нападением на ослабленную женщину. Даже не знаю, чье заклятие по ней ударило.
Всего лишь, шальной рикошет убийственного по своей силе огня. Отец успел уклониться, но маме не помогли ни ледяной щит, ни множество защитных амулетов.
Отец впал в ярость и бросился в самоубийственную атаку. Фениксы с трудом сдерживали наш напор, пока отец полностью не выдохся.
Не знаю, почему они его тогда не добили. Возможно, тоже вымотались, растратили магию, но именно тогда Агерин Дайфи предложил перемирие. Соглашение о ненападении было заключено там же, на пепле моей мамы. Он же стал чернилами, как признание ужасной жертвы и обязательства больше не допускать подобного.
Что мы имеем? Во втором же поколении фениксов забыты все данные обеты, смерть мамы превратилась в ничто, и Франис снова готов проливать кровь.
– Отец, ты забываешь, что я давно не ребенок и долгое время занимался внешней безопасностью страны. Мое место сейчас в Академии. Там, где формируется сила противника. К тому же, я буду не один. Надежным оборотням ты доверишь мою безопасность?
– А есть они, надежные? – тускло интересуется отец. По глубоким складкам, залегшим от крыльев прямого носа к уголкам губ, по сошедшимся побеленным сединой бровям, я догадываюсь, что он тоже сейчас думает о маме. Горло сжимает точно как в тот день, когда я узнал о ее смерти.
Но расслабляться некогда, и я сглатываю тугой комок.
– Кого берешь?
– Декстера, Бравена и Вито, – отвечаю не раздумывая. С помощниками определился еще по пути к отцу. – Они достаточно молоды, чтобы сойти за студентов и не выделяться в Академии. Достаточно опытны, чтобы не растеряться в опасной ситуации и… безоговорочно преданы мне.
Отец горько усмехается, видимо, вспоминая наши с парнями проделки.
– Поступай, как знаешь, – взмахивает он рукой. – Ты действительно уже взрослый. Но, – отец поднимает голову и смотрит в упор. – При любой опасности вызывай меня. При любой. Понял? —сверлит меня пытливым синим взглядом.
– Обязательно, – щелкаю пальцами по браслету на запястье.
– Хорошо, иди, обрадуй своих балбесов, а я буду заниматься проблемой с гномами и кристаллами для амулетов.
Глава 8. Диеринар Тесара. Странный обладатель амулета
И вот, спустя пару дней, во время которых спешно оформляли документы на трех новых студентов, – повезло, что парни обучались на дому, и не успели засветиться перед преподавателями, – я стою и смотрю на разношерстую человеческую шеренгу, рассматриваю их.
Слабые, хрупкие. Кажется, их ломает от одного моего присутствия. Бледнеют, дрожат – смотреть жалко. Неужели среди них и есть тот, кто готов уничтожить студентов и преподавателей только для того, чтобы оттянуть силы от границы?
Кто на это способен?
Вглядываюсь в лица – может, в мимике что-нибудь проскользнет, что выдаст диверсанта.
Но, нет. На такой легкий исход глупо надеяться, и я начинаю приветственную речь.
Говорю заученно, как уже ранее обращался к молодым драконам и оборотням, в числе которых ошиваются мои парни, но взгляд упорно возвращается к какому-то размытому пятну.
Что это? Кто это? Невозможно даже определить пол человека. И вдруг меня озаряет – он прячется под амулетом отвода глаз!
Зачем? Что скрывает?
Разум хватается за эту оплошность – неужели диверсант себя выдал?
Ведь, если бы так пристально не вглядывался в лица поступающих, мог бы вообще не заметить его, словно он пустое место.
Намеренно чеканя шаг так, что звук гулко разлетается над притихшими людьми, подхожу к размытому пятну. Напрягаю зрение, стараюсь удержать взгляд, но он упрямо плывет мимо.
– Давай, – протягиваю руку. Надеюсь, что к нему, а не мимо.
Небольшая заминка. Неужели какой-то человек думает ослушаться дракона? И ведь силу к нему не применишь – слишком слабенькие они – умрет.
Пятно едва заметно шевелится, что-то внутри него двигается. Надеюсь, снимает амулет.
Опять медлит.
Заставлять дракона ждать! Жить ему что ли надоело? Разве так поступают, если не хотят привлекать к себе внимание? Или рассчитывал на более эффективное действие амулета, не знал, что буду тщательно присматриваться.
Наугад протягиваю руку, и пальцы сжимают хрупкую, слишком хрупкую даже для человека ладонь. Отбираю амулет и только тогда могу рассмотреть его недавнего обладателя – слишком худого и невысокого мальчишку. На какой-то миг становится его жаль – заклюют ведь, а сдачи он дать не сможет. Те же оборотни прихлопнут одной лапой, не говоря уже о драконах.
Зачем же он сюда пришел? Вглядываюсь в лицо с тонкими, странно-женственными чертами. Пухлые губы подрагивают. Загнутые ресницы оттеняют испуганно округлившиеся глаза, я даже не сразу могу рассмотреть их цвет из-за расширившихся зрачков. Что же, значит не совсем лишен чувства страха – это хорошо. Невольно делаю шаг ближе, заинтригованный огромными глазами. Они оказываются карими, очень светлыми, почти желтыми с темными крапинками в самой глубине. Она затягивает, погружает в себя, и нет возможности оторваться.