Огородная ведьма
Шрифт:
— Рассказывай, — пихнул его локтем Ягр.
Мужик крякнул и потер бок. Наверное, ему тоже ночью неплохо досталось.
— Да что рассказывать, — Альм все так же смотрел вниз, избегая наших взглядов. — Я таким, поди, всегда был. Так давно изменился, что иным себя и не помню. Шестьдесят лет прошло.
— Шестьдесят? — не поверила я.
Совпадение? Не думаю.
— Ага, — кивнул мужик. — Был у нас, пацанов, такой спор: кто самый храбрый, к ведьме залезет и подсолнух сорвет. Сейчас ведь тоже лазают? — с усмешкой спросил он, исподлобья осторожно взглянув на меня.
— Уже нет, через калитку заходят.
— С твоей
— И она тебя…
Я ушам не верила. Это же даже не недержание, как можно так с ребенком…
— Да не, не совсем она, — мотнул патлатой головой кузнец. — Как раз мой черед лезть был. Я, значица, ночи дождался, перебрался через ограду, мне тогда лет пять было, мелкий еще, защита пропускала, ну и побежал мимо дома. А она там, во дворе, волшбу свою творит. Я замер, стою, шелохнуться боюсь. Тут вспыхнул свет, стало как днем светло, конечно, тогда-то меня Зания и заметила. Помню, плюнула на землю, рукой махнула, да и шагнула в тот свет. Больше мы ее не видели. Я же потихоньку начал меняться. Сначала испужался жутко. Первый раз, как перекинулся, сбежал из дому, всю ночь в лесу просидел. А на следующее утро пришел к Ягру, — Альм кивнул на циклопа, — вернее — к его отцу. И все как на духу выдал, попросил дядьку циклопа прибить меня, пока я совсем не озверел. Дома еще целая семья: двое старших, двое младших и мамка на сносях. А вдруг как задеру всех, когда отца дома не будет? Отец у меня здоровый был, справился бы.
Кузнец вздохнул, вспоминая свою большую семью, я подала ему кружку воды, обычной, горло промочить. А то всю ночь выл, теперь рассказывает сидит, наверное, пересохло горло.
Кружку Альм за несколько глотков осушил и вернул мне с поклоном.
— Значит, циклоп оставил тебя в живых, — заключил Зоран.
— Ага, выпорол, правда, лощиной так, что неделю сидеть не мог, — кузнец поерзал. — Столько лет прошло, а до сих пор вспоминается. Сказал: “Пока я жив — пригляжу за тобой, прибегай к нам, когда обернуться в зверя захочется. А после меня сын будет приглядывать”.
Сидящий рядом Ягр хмыкнул и приосанился.
— Мы вместе за деревней присматривали, — циклоп положил кузнецу пятерню на плечо. — После ухода ведьмы кто только на нее не покушался. Я бы один не справился, тут чутье звериное нужно. Правда, мы не усердствовали, чтобы никто про волкодлака не прознал.
— Это тебе, получается, шестьдесят пять?! — дошло до меня.
Я бы кузнецу от силы сорок пять дала.
— В нем столько силы ведьмы, что еще столько же проживет, — ответил за Альма Зоран. — Он попал под мощнейший всплеск, когда Зания открыла дверь в другой мир. Эта волшба его не только изменила, но и дала небывалые для человека способности и долголетие.
— Это точно, тут уж не жалуюсь, — улыбнулся кузнец. — Мне это столько раз помогало. И семью свою в голодную зиму дичью прокормил, и деревню сберег от лихих людей. Долго жену не решался завести, но потом так себя контролировать научился, что понял — не задеру. Теперь и сын подрастает, наследник.
Альм лучился от счастья и гордости.
— А как про тебя Илан узнал? — спустил его с небес на землю чернокнижник.
Кузнец сразу помрачнел.
— Слухами земля полнится, как ни старайся, а про волкодлака
Зоран, которому Ягр тоже “помогал” ловить тварь, метнул на циклопа острый взгляд, но тот лишь невинно захлопал единственным глазом.
— А Илан хитрые ловушки поставил, они меня и заметили. После этого он за меня всерьез взялся, три года продыху не давал. В этом совсем житья не стало. Я даже снова просил Ягра меня прибить, а то ж мало ли. В лес тянет, мочи нет терпеть, даже днем в зверя перекинуться охота. А с Маришкой эта скотина вообще нечестно поступила, — кузнец сжал пудовые кулаки. — Подарил ей на ярмарке украшение из того проклятого камня, как и твои бусы, знал ведь, что девки всегда в лес летом ходят. Она и ушла. А там ее приманили те пакости, которые он развесил, да сознания лишили. Я же вокруг ходил, с собой боролся. Если бы вы ее не нашли — точно бы не сдержался и задрал. Тогда все, обратной дороги нет.
— А потом как? Забрал у нее это украшение? — поинтересовался Зоран.
— Первым делом, как отлежался от твоего заклинания, чернокнижник, к ней пошел, — подтвердил Альм. — Днем зверь не так давал о себе знать. Наврал девчонке, что мне именно такая финтифлюшка для кузнечества нужна, ей пообещал колечко и серьги взамен выковать. Выковал, конечно, а ту погань сразу молотом на наковальне разбил.
Зоран вздохнул и устало потер лицо. Жест, который я уже начала узнавать.
— Не знаю, что делать, — признался он. — Оставить Райнера в живых — он молчать про волкодлака не станет. Гильдия магов тогда возьмется за Альма всем составом. Убить… но если здесь бесследно пропадет маг такой силы, тоже копать начнут. И докопаются.
— А память ему стереть никак? — с надеждой спросила я.
— Можно было бы, только я чернокнижник, а не менталист.
— Слушайте, — подал голос Мартин. — У меня зелье одно есть, экспериментальное. Оно как раз память отшибает, не с концами, но ощутимо. Я, правда, в нем не уверен…
— Неси, — велел Зоран. — Если что — спишем все на последствия нашей магической битвы. Скажу — обычный поединок за ведьму, а там каждый знал, на что шел. Вы все подтвердите.
Мы дружно закивали, а Марти убежал. Вернулся через полчаса с очередной склянкой.
— Вот! — протянул он. — А я все думал, как бы его проверить…
— Сейчас проверим, — кровожадно усмехнулся Зоран. — Ягр, поможешь подержать?
Циклопа дважды просить не пришлось.
Возились недолго, минут пять.
— Он пока вырубился, как очнется — узнаем, что получилось, — успокоил меня Зоран.
Ягр, решив не уходить далеко, остался спать возле Илана, Гав тоже чутко стерег нашего подопытного пленника. Кузнец, откланявшись и пообещав вернуть мне покрывало, ушел к себе. А Зоран остался.
— Иди спать, — он легко погладил меня по щеке. — Завтра поговорим.
— Ты же больше никуда не уйдешь? — строго, пусть и сонно спросила я.
— Никуда, — пообещал маг.
На том мы и разошлись. Он остался в горнице, а я к себе в спаленку. Хоть немного вздремну.
19. Битва за тыквы
Утром кто-то неуверенно поскребся в мою дверь. Ну как утром, судя по солнцу, где-то в полдень.
Я обмоталась одеялом и приоткрыла створку, за которой маячил Мартин, вечный предвестник дурных новостей.