Огромная память

ДЕРВИШ (Magna memoria)

Жизнь и удивительные приключения господина Севернина

История неправдоподобная лишь только потому, что все написанное в ней — правда.

ДЕРВИШИ — (персидский язык, буквально — бедняк, нищий), мусульманские мистики в исламе, члены суфийского ордена или братства. Ордена Д. имеют свои уставы, духовную иерархию, обители (ханака, завия, такийе (текке), культ подвижников. Основу учения Д. составляет идея личного общения человека с богом путём мистического экстаза (от молчаливого созерцания и самоуглубления до общих молений вслух, сопровождаемых пением, музыкой, ритуальными

MAGNA MEMORIA — (лат.) большая память

— Ваше Высокопревосходительство, Отдельного корпуса пограничной стражи полковник Севернин представляется по случаю выхода в отставку, — я выпалил это одним махом и одновременно щелкнул каблуками щегольских сапог.

— Здравствуйте, Николай Иванович, прошу Вас садиться к столу. — Командир отдельного корпуса пограничной стражи генерал лейтенант Пыхачев Николай Аполлонович взял посетителя под руку и провел к огромному длинному столу с двумя рядами стульев по сторонам. — Признаться, меня озадачил Ваш рапорт об отставке. Что за возраст 55 лет? Молодой человек еще. — Генерал улыбнулся в роскошные седые усы. — Ваш опыт и знания настолько ценны для нас, что я Ваше прошение не подписал, а порекомендовал Вас на научную работу в качестве историографа корпуса пограничной стражи для обобщения наиболее эффективных методов охраны границ Российской империи. На завтра Вы записаны представляться Его императорскому Величеству. Что Вы скажете о причине выхода в отставку и как вы отнесетесь к возможному предложению пойти на преподавательскую работу в Николаевскую академию?

— Благодарю Вас, Ваше высокопревосходительство, за заботу, — сказал я, — но причиной отставки является и возраст, определенный для службы в офицерских чинах и желание осмыслить прожитую мною жизнь. Мне кажется, что я уже прожил тысячу лет, а оставшееся время будет наполнено такими огромными потрясениями, что мне уже никогда не придется насладиться отдыхом отставной жизни и не увидеть в добром здравии мои добрых и преданных друзей.

— Полноте, Николай Иванович, откуда у Вас такие мрачные мысли, — добродушно сказал генерал. — Посмотрите в окно. На дворе 1913 год, Россия находится на пике экономического и политического могущества. Просвещенный Государь наш ценит своих подданных, он даже пошел на введение парламентаризма, вплотную подойдя к достижениям западных демократий. Россию ждет великолепное будущее, и мы с вами в двадцатом веке будем свидетелями событий мирового значения. Если бы заглянуть вперед лет так на десять, то мы увидели бы убеленного сединами генерала Севернина, члена Государственного Совета, решающего вместе с Государем вопросы насущного развития России.

— Ах, Николай Аполлонович, мы столько лет знакомы и я не перестаю удивляться Вашему энтузиазму и молодой энергии, с которой Вы подходите ко всем делам, — с улыбкой сказал я. — Глядя на Вас, забываешь свой возраст и можешь сразу сесть в седло, выхватить шашку и закричать: «В атаку, вперед!» Большое спасибо за поддержку, Ваше Высокопревосходительство, я приму предложение о переходе на научную работу и прошу рапорту об отставке не давать хода.

— Вот и прекрасно, Николай Иванович, я буду рад служить дальше вместе с Вами. А осмыслить свою жизнь надо и написать о ней. Опыт Вашей работы имеет достаточно большое значение не только для корпуса погранстражи, но и для обеспечения безопасности государства в целом. Помнится, на одном из вечеров в офицерском собрании Вы рассказывали очень интересную притчу о женщине и сундуке. Не напомните мне ее мне? — спросил генерал. — Кажется, что этот тот случай, когда и Вам ее необходимо вспомнить.

— Попробую вспомнить, Ваше Высокопревосходительство.

Один уважаемый человек возвратился домой раньше обычного. К нему подошел его преданный слуга и сказал:

— Ваша жена, моя госпожа, ведет себя подозрительно. Она находится сейчас в своей комнате. Там у нее огромный сундук, который достаточно велик, чтобы вместить человека. Я думаю, сейчас в нем есть что-то еще. Она не позволила мне, вашему старому слуге и советчику, заглянуть в него.

Хозяин вошел в комнату жены и нашел ее чем-то обеспокоенной, сидящей перед массивным деревянным сундуком.

— Не покажешь ли ты мне, что в этом сундуке? — спросил он.

— Это из-за подозрений слуги или потому, что вы мне не верите? — спросила жена. — Не проще ли будет взять да открыть сундук.

Жена показала мужу ключ от сундука и сказала:

— Прогоните слугу и вы получите ключ от сундука.

Хозяин приказал слуге выйти, жена протянула ему ключ, а сама вышла из комнаты.

Долго размышлял муж, сидя перед сундуком. Затем он позвал слуг, они отнесли сундук в отдаленную часть сада и закопали, не открывая.

И с тех пор об этом ни слова.

— Вот-вот именно, уважаемый Николай Иванович. В самую точку. Ваша работа всегда была очень секретной, пусть останется в тайне то, что Вы делали, но как Вы это делали, описать надо, чтобы молодые офицеры учились на Вашем примере. А все-таки, муж был очень умный человек. И лицо сохранил, и честь жены, и примерно наказал и предупредил тех, кто мог запятнать его репутацию. Вот именно!

С этими словами командир Отдельного корпуса пограничной стражи встал, показывая, что аудиенция окончена, тепло попрощался со мной и проводил до дверей кабинета, как очень уважаемого человека, пусть даже в не очень высоких чинах.

Возвращаясь домой, я думал о том, что же я напишу, и поверят ли мне люди? Разве можно поверить человеку, заявляющему, что он живет почти тысячу лет? Ни один здравомыслящий человек в это не поверит. Даже я, скажи мне кто-то подобное, не поверю. Это невозможно даже теоретически. Даже, если исходить из теории, что нормальный срок жизни человека составляет сто пятьдесят лет, то я вроде бы в шесть раз превысил срок, отведенный Богом для жизни человека. Но это так и я попытаюсь вас убедить в этом.

Я всегда был не такой, как все. Мой отец, отставной гвардейский поручик, получил тяжелое ранение во время Крымской кампании и приехал в свое имение в сопровождении пленного французского лейтенанта месье Шарля.

Месье Шарль был недоучившимся студентом Сорбонского университета, репортером провинциальной газеты, начинающим поэтом и прозаиком, не получившим должной известности и поэтому пошедшим служить в экспедиционный корпус, отправляемый в Россию.

На поле брани лейтенант Шарль встретился с поручиком Северниным и в ходе сабельного поединка оба офицера получили довольно значительные ранения. Месье Шарлю пришлось выбирать: либо он тащит раненого поручика в расположение своих войск, становится героем, получает орден Почетного легиона, но раненый поручик умирает. Или он тащит поручика в расположение русских войск, становится пленным, но спасает жизнь поручика. Этим он обрекает себя на изгнание с Родины, которая и раньше не жаловала своего пасынка, лишив во время революции родителей и отдав на воспитание в приют военного типа. Терять месье Шарлю было нечего, и он на себе потащил истекающего кровью поручика Севернина в русский лагерь.