Огромный черный корабль
Шрифт:
– Стоять! – внезапно сказал сопровождающий.
Они отошли уже довольно далеко от объекта, до колючей проволоки, последнего внешнего ограждения, было метров пятьсот. «Все-таки правда они меня хотят прикончить или блефуют, – прикидывал Мероид. – Странно как-то, неужели у этих приезжих такие большие полномочия? По идее с ним должны разбираться довольно долго, это дело прокуратуры, да и вообще, «патриотам» должно быть интересно, по своей он инициативе действовал или по сговору». Он обвел взглядом окружающий пейзаж. Слева, совсем рядом, высокий кустарник радовал глаз, на объекте ведь растительность отсутствовала, там была создана искусственная
– Майор, – ухмыляясь произнес Бод, – вот мы и прибыли.
Мероид молчал, как-то не верилось, что пришел его черед. Он снова посмотрел в небо: ни облачка, темная голубизна, там внизу у подножия этих старых гор, голубизна не бывает такой глубокой. Поначалу, попав сюда, он некоторое время чувствовал скованность дыхания, только месяца через два окончательно привык к разряженному воздуху. Этот разряженный воздух способствовал прохождению когерентного излучения, значительно увеличивая зону поражения.
– Майор, – будничным тоном начал говорить один из «патриотов». – Вы обвиняетесь в измене Империи, в разложении дисциплины среди личного состава, в пособничестве экстремистам, в преднамеренном, заранее запланированном убийстве особо уполномоченного...
– Как это «заранее запланированного»? – перебил Мероид. – Откуда я знал, что вы приедете?
Майор Бод ударил его под дых, все также ухмыляясь. Удар был страшный: внутри накатил спазм, все поплыло перед глазами. Где-то в черепе мелькнула мысль: «А ведь это по-настоящему. Ведь они сейчас, здесь, убьют меня. Меня больше не будет». Снова удар, в область желудка. Мероид сложился пополам, мыслей больше не было – только боль. Резко затошнило, он вырвал прямо на китель. Чья-то сильная рука схватила его за шею и стала наклонять, наклонять вниз. Он пытался противодействовать – все тщетно. Его лицо вдавилось в собственную рвоту, а сверху продолжали напирать. Он хотел сопротивляться, хотя бы обозвать их, но ему не давали приподнять голову. Он вдыхал запах рвоты, чувствовал, как отходит боль. Кто-то над ним продолжал что-то бубнить о преступной деятельности. Снова удар – ногой в бок. Он закашлялся, весь бок занемел. Героическая смерть не получалась – хотелось визжать. Они стали топтать его ногами. В этот момент пришло озарение, совсем сейчас не к месту. Он понял, почему его надо убить вот так, без суда и следствия: он являлся свидетелем, единственным человеком на объекте, который видел преступный приказ стратегического министра, а остальные, все, кого он привлек на свою сторону, только слышали об этом с его слов. Потом им внушат, что это было изобретение больного мозга штурм-майора, вот и все.
Они продолжали избиение, удары слились для него в непрерывную цепь. Он сжал ноги, очень боясь удара в промежность... И тут что-то изменилось. У него гудело в ушах, поэтому он более не воспринимал внешних звуков. Он лежал, пытаясь отдышаться: удары прекратились. К запаху рвоты примешался вкус крови, он отдыхал, не раскрывая глаз. Кто-то перевернул его, он почувствовал на лице прикосновение мягкой материи, с него убирали грязь. Мероид приоткрыл веки...
Над ним склонился незнакомый, крупный человек в шлеме-каске, с опущенный забралом.
– Извините, глав-штурм-майор, – сказал он, поднимая защитное стекло, – мы немного опоздали. Понимаете, пока вы не упали, я боялся открыть огонь: в игломете очень опасные иголки с новым бинарным ядом, мы их на днях прихватили на подземной фабрике, в столице.
Незнакомец
– Вы можете встать? Разрешите представиться. Меня зовут Лумис Диностарио.
68. Инструкции леса
Глаза уже привыкли к темноте, и он ясно различал покатую спину Метли, всю в грязных, почти неразличимых пятнах инфрапоглотительной материи. Метли, раздвигая ветви папоротников, нисколько не заботился об идущих позади, и Браста, то и дело, хлестали по щекам холодные, мокрые листья, будто щупальца медузы. Надо было попросить Метли «просачиваться» поосторожней, но не хотелось связываться и к тому же, хотя он сам старался, как можно мягче приподнимать покрытые росой хвощи, было слышно, как они пружинят о комбинезон Сименса.
Наконец, впереди вырисовался штабной вездеход, а когда Метли буркнул: «Побыстрей», на секунду зажегся свет в проеме люка. Браст протиснулся внутрь и зажмурился от сияния неоновой лампы. Затем он узнал полковника Варкиройта, вытянулся по стойке «смирно», хотя это давно стало для всех «робинзонов» условностью и отстегнул от пояса вибро-тесак, оставляя у входа, что тоже являлось атавизмом. Варкиройт сидел по пояс голый и, совершенно непристойно для своего звания, почесывал свою небритую грудь. Он красноречиво посмотрел на Метли и прохрипел:
– Выйдите штаб-сержант. Не пускать сюда никого.
Метли скосил недовольную мину, такое недоверие командира было ему непонятно, но тут же исчез за дверью.
– Мальчики, вы знаете зачем я вас позвал? – спросил Варкиройт.
Он закашлялся и, трясущейся рукой, сунул в рот таблетку антидота. Похоже, несмотря на старания дока Геклиса, полковник все еще болел неизвестной доселе разновидностью лихорадки.
– Так вот, ребята, нас, кажется, засекли браши, – прошептал Варкиройт, глядя в лицо Браста.
Сзади Сименс тяжело глотнул. Это известие было равносильно долго ожидаемому землетрясению.
– Во всяком случае «Железный кулак» заарканят в ближайшие сутки, – так же спокойно добавил Варкиройт.
Теперь облегченно вздохнул Браст: сутки это все-таки срок.
– Вы готовы исполнить свой долг? – осведомился начальник с таким видом, словно вопрос имел какое-то значение.
– Моя преданность безгранична, я готов без промедления выполнить любое задание, пойти на любые жертвы... – в один голос принялись отчеканивать солдаты, но Варкиройт остановил их жестом.
– Я думаю, господин полковник, что взрывчатки хватит, а значит не пройдет и часа, как вся техника превратится в пыль, – заявил Браст, внутренне торжествуя. – Никто не сможет после взрывов опознать…
Полковник вскинул бровь.
– Ты слишком торопишься с решениями, Браст. Это не всегда хорошо.
Варкиройт уставился ему в глаза.
– Простите меня, господин полковник, я высказал незрелые мысли, – потупился Браст, натурально заливаясь краской от представления образа идиота который создал.
– Полно, мой мальчик, – офицер широким жестом пригласил солдат сесть. – Я потому и вызвал вас, что искренне доверяю. Да, Браст, ты действительно выдал неспелую идею. Наша главная задача не только сохранить тайну операции, но... – полковник перешел на шепот, так что Брасту с Сименсом пришлось придвинуться поближе, чтобы слышать. – Вспомните приказ министерства: «Задание должно быть выполнено при любом повороте событий». При любом повороте событий, – повторил Варкиройт голосом заговорщика.