Огромный черный корабль

Березин Федор Дмитриевич

– Получается, он может бросать в столицу «подарки» уже сейчас?

– Да, высота и скорость позволяют.

– Ладно, но тем не менее, он пройдет в нашей зоне даже если начнет разворот, так?

Анахт кивнул.

– Майор, – подал голос Лумис. – Мне надо бы связаться со своим штабом, пусть узнают, что браш приближается.

– Да, конечно, ставки слишком велики. Даже если ваш разговор перехватит полиция, это уже не имеет значения.

Лумис решил вызвать самого Радлифа Тоу, однако это заняло довольно много времени. Сквозь помехи он, наконец, едва различил его голос и максимально кратко доложил обстановку. Старик был очень обеспокоен.

– Чувствую, вы чем-то расстроены, не унывайте там, – попробовал шутить Лумис. Юмор оказался не к месту.

–

Есть неприятности личного характера, Лумис, – поделился Старик. – Ты ведь свой, тебе можно сказать.

– Что такое? – опешил Лумис, замирая.

– Да, сообщили из родного города, моя девчонка куда-то подевалась. Есть вариант, что похищена неизвестно кем.

Лумис сжал зубы, вспомнив давно виденную им девушку Маарми.

– Хорошо, Лумис, – сказал напоследок Тоу. – Держись там, а мы будем прятаться в щели.

Все это время, команда Мероида продолжала высокотехнологическую войну. К их сожалению, после обработки миллиметровым облучателем, бронированные гаубицы не прекратили обстрел.

– Ладно, Ратцон, выключай «убийцу», этим старинным железякам он не страшен.

– Майор, – доложил Анахт. – Главная цель в зоне видимости. Азимут сорок, дальность пятьсот, высота тридцать пять, скорость шесть звуковых.

– «Третья», включить локатор. Уточнить параметры. Опознавание.

– «Пятая», как с энергией?

– Реактор режим «одиннадцать», четыре накопителя в непрерывной накачке.

Некоторое время шел оживленный обмен докладами. Лумис слушал все это, внутренне холодея, напряжение в глубине души нарастало. Все эти люди занимались работой, а он бездельничал, они постоянно сбрасывали поток отрицательной энергии, а он накапливал ее в мозгу. Одно успокаивало: развязка приближалась. За эти минуты боя, казавшиеся сейчас часами, он проникся к этим людям доверием. Чтобы хоть как-то себя занять, он соединился с Дили. Бывший «желтый смертник» возглавляющим сейчас внешнюю оборону объекта: все было нормально.

– Очки не снимайте, – напомнил напоследок Лумис, – и докладывать о всем подозрительном.

Он вновь вызвал Радлифа Тоу.

– Что-то случилось? – спросил тот.

– Все в норме, просто беспокоюсь.

– Что это с тобой, ветеран? – пошутил Тоу.

Они обменялись еще несколькими, ничего не значащими фразами, обходя вопрос о судьбе Маарми, как будто его и не было, затем разъединились. Лумис снова стал вникать в происходящее вокруг.

– Так, ребята, – сказал майор Мероид. – Займемся делом. Включить разогрев максимум!

– Есть «максимум».

– Фиксация повышенная.

– Есть фиксация высокая.

– Доклад принят. Дать разрешение на уничтожение: цель противник, азимут тридцать пять, высота тридцать...

Это был апогей, мало кто из присутствующих, в основном молодых офицеров, участвовал в реальном бою. Окружающее померкло, а та, невидимая глазу абстракция на экранах, малозначимая точка даже там, мизерное скопление светящихся частиц на стекле, вызванная ударами неосязаемого потока электронов, порожденных переплетением магнитных полей, в свою очередь возникших, как переотражение зарядов в сочетаниях сверхчистых сплавов и тончайших проводов, вызванных многократным прохождением по усиливающим самое себя цепочкам обратных связей и все это неисчислимое количество раз, как-то отдаленно связанное сложными математическими законами с, миллионные доли секунды назад, поступившим от локатора сигналом, в свою очередь являющимся сверхчувствительным механизмом еще одной абстракции – переотражения высокочастотной энергии и даже не ее самой, а вызванных ею напряжений электромагнитного поля, в свою, очень далекую очередь, появившуюся в ответ на изменение пространственной конфигурации неощутимого органами чувств состояния материи. Наш разум, умеющий упрощать и только благодаря этому сосуществующий с природой, сквозь все эти границы нагромождений абстракций, подсознательно связал две, столь сложно взаимосвязанных, вещи: воспринимаемое глазом свечение стекла и палец давящий на кнопку в одно целое. Мы –

цари природы, не могущие представить досконально даже этих, порожденных нами, взаимовлияний, кто мы, в сравнении с природой, пусть неразумно, но отслеживающей без ошибок не только это порождение ума, но и еще более сложные связи глаза и мозга, мозга и руки?

– Есть разрешение на уничтожение.

– На экране помеха, – офицер замолк, доли секунды обрабатывая информацию. – Уводящая по скорости. Наложение помех. Уводящая по дальности. Цель разделилась. Наблюдаю три.

– Чувствует нас подлец, – процедил Мероид.

– Наблюдаю три цели, параметры сходные.

– Бомбы? – невольно, вслух, спросил Лумис.

– Нет, это сброшены имитаторы. Пытается сбить с толку, тварь, – пояснил майор.

– Противник сбрасывает пассивные помехи.

– Цель «один» начала набор высоты.

– Попалась птичка, – сказал кто-то.

– Частота два, – скомандовал Мероид.

– Цель «один». Увеличение отражательной поверхности. Цель два увеличение отражательной поверхности. Цель три увеличение.

– Интенсивность помех возросла.

– Отмечаю отсутствие помех.

– Цель «один», «два», «три»: распад. Вторичные крупные цели. Скорость падает. Увеличение отражательной поверхности. Последовательный распад. Несколько десятков целей, скорость – три звуковых. Извините... А это на азимуте сто девяносто: тоже распад. Снова последовательное увеличение отражательной поверхности. Последовательный распад на азимуте тридцать. Всё – обломки менее разрешаемых.

– По азимуту сто девяносто, снаряды есть? – спросил Мероид.

– Ничего. Чисто.

– Полное охлаждение. «Пятая», отменить четыре в непрерывной накачке, в накачку два. Реактор режим «восемь». Всех благодарю за службу, спасибо за работу, ребята.

Окружающие словно проснулись, сразу завязалось несколько разговоров, все делились пережитым впечатлением, одновременно продолжая рутинную работу. Кто-то снимал отснятые кассеты, кто-то продолжал наблюдения за небом на случай появления новых сюрпризов, лейтенанта Ратцона послали на поверхность, визуально проверить исправность «убийцы железа» и, заодно, глянуть «пушку», Лумис начал связываться с Радлифом Тоу... Связи не было. Он стал подкручивать шкалы передатчика вручную: ничего не менялось. Внутреннее, не покидающее его сегодня беспокойство, продолжало нарастать. Он вдавил наушник в ухо, не прекращая вращение автоподстройки и в этот момент, тихий шелест микро-динамика взорвался ревом. Звуковой, высокочастотный удар пронзил ушную раковину. Лумис, невольно отпрянув, ударился головой о панель выдвижного блока и тут же полыхнуло с экранов: ровное зеленое мерцание, вызывающее по теории умиротворение, мгновенно сменилось белыми, слепящими в полумраке кабины, сполохами. Одновременно в динамиках внешней связи возник и забил окружающее пространство спрессованный многодецибеловый импульс-толчок. Все замерли, интуитивно ощутив неумолимость рока. У некоторых, менее чувствительных натур, внутреннее благостное веселье, проскочив это, убившее предыдущий миг, мгновение времени, попыталось привести окружающее в рамки обыденности, разум искал зацепку, устраняя дискомфорт вызванный неопределенностью действительности, подавляя таящийся в глубинах иррациональный страх, а там внутри, в подсознании, ужас начал обволакивать мозг.

– Наблюдаю мощную помеху, азимут неизвестен, частотный диапазон уточняется, – доложил Пракс.

Ему никто не ответил, все молчали, невольно втянув головы в плечи, только Мероид в углу задавливал и задавливал, крутя маленькую рукоятку, предательский визжащий динамик, но он тоже был бледен, как и все.

Гул оборвался. В звенящей тишине, среди сполохов индикаторов, Лумис ошарашено озирался вокруг, с надеждой обводя взглядом этих людей, только секунду назад, представлявших из себя всесильных богов, все было зря: их лица выдавали, царящий в глубине, всасывающий водоворот неполноценности. Значит все, понял он, еще до того, как в кабину ворвался ошарашенный, растерянный Ратцон: случилось непоправимое.