Охота без милосердия
Шрифт:
Бард остался один. Первое время он пил, затем взял бейсбольную биту и стал вылавливать мелких карманников в цветном квартале и забивать их до смерти. Он едва не угодил за решетку, но не успокоился, а решил продолжать, но уже под защитой закона. Полицейский мундир прятал под собой не одного преступника. Работа в полиции никогда не считалась престижной, и на службу попадали разные люди, с разными взглядами и разным прошлым.
Харви до поступления в полицию был фермером. Дела его шли неплохо. У него имелось и ранчо с племенным скотом,
Его сгубило то, что он был единоличником, заботился только о себе, ломал рынок цен и не считался с конкурентами. Крестьяне — народ общинный, они любят порядок в земельных и денежных делах, Харви пришелся им не ко двору. Кто-то сжег его урожай, кто-то пустил мор — и полегло все стадо. Харви попытался сопротивляться и объявил войну обидчикам, но проиграл ее.
В итоге ему пришлось за бесценок продать землю и перебраться в город. Теперь он относился к тем людям, которые всегда скрипят зубами.
Шерифа эти ребята устраивали. И если они где-то и в чем-то перегибали палку, то он закрывал на это глаза.
Машина подкатила к воротам городской больницы и остановилась. Ворота запирали на ночь, и открытой оставалась только калитка.
Придется пройти через весь сад в такую темень. Они взяли электрические фонарики и вышли из машины.
Дежурная медсестра увидела, как открылась входная дверь, и удивилась, увидев на пороге полицейских.
— Привет, святоша! — гаркнул Бард.
— Это больница, а не кабак, молодые люди.
— Не мути воду, белая мышь. Где погорелец?
— В двенадцатой палате. Ему сделали все необходимые процедуры. Сейчас он спит.
— Он в сознании?
— Нет, но опасность уже миновала. С ним сиделка, пока он не может обойтись без кислородной подушки. Он принял очень сильную дозу снотворного и мог сгореть живьем, если бы его не вытащили. Его спасло то, что организм оказался очень сильным.
— А не похоже, что парень решил покончить счеты с жизнью? Напился отравы и поджег себя?
— Этого я не знаю.
— Без тебя узнаем. Веди нас к нему в палату.
Медсестра выпучила на них огромные карие глаза.
— Что вы! Доктор Фулбрайт категорически запретил допускать к больному посторонних.
— Где ты видишь посторонних, дохлая курица?! Иди вперед и указывай дорогу, а то сядешь за решетку за укрытие преступника!
Девушка растерялась. С ней никто никогда так не разговаривал. Она встала из-за стола и направилась к лифту.
— Боишься сломаться, кукла чахоточная? На второй этаж на лифте! — рычал Бард. — Пройди лестницей, Харви, чтобы никаких лазеек не осталось.
Коридор второго этажа был ярко освещен, в нем не было ни души. Девушка семенила, постукивая каблуками, следом тяжелой поступью шли полицейские.
Около двери с номером двенадцать она остановилась. Бард выхватил пистолет из кобуры, отстранил левой рукой девушку и ударил ногой в дверь.
Инъекции, искусственное дыхание, промывание желудка и другие процедуры в некоторой степени восстановили силы Дэйтлона.
Спустя сорок минут после того, как все процедуры закончились, он начал приходить в себя.
Он открыл глаза. Вокруг него царил полумрак, горел ночник. Во рту торчал наконечник от кислородной подушки. Крис обвел взглядом небольшую комнату и остановился на женщине в белом чепчике в виде крыльев крупной птицы. Такие обычно носят монашки-католички. Мулатка средних лет. Она что-то вязала на спицах. Заметив, что больной открыл глаза, она тут же взяла инициативу в свои руки.
— Только не вынимайте мундштук! Я вам все сейчас объясню. Лежите спокойно, вам нельзя разговаривать, вы еще очень слабы. В вашем номере отеля возник пожар. Вы выпили слишком много снотворного и едва не угорели, но вас удалось спасти. Скажите спасибо пожарнику Хитчу и доктору Фулбрайту. Один вас вытащил из огня, другой возился с вами около трех часов. Доктор Фулбрайт в сговоре с вашим организмом победили смерть. Но сейчас вы еще очень слабы. К тому же из крови еще не вышло снотворное. Пару дней вам придется отдохнуть.
Дэйтлон закрыл глаза. Он попытался вспомнить, что с ним происходило в последние часы его сознания. Ничего сверхъестественного. Но как в его номере мог возникнуть пожар? Кто мог накормить его снотворным? Он в номере у женщины, где спал Феннер, выпил шампанского, вернулся к себе, подошел к дивану и ему стало душно. Дальше — белое пятно. Он же запер дверь, кто мог его поджечь? Но в первый раз дверь была открыта! И почему Олин спал? Когда рядом с ним женщина, то ничто его не усыпит, кроме снотворного. Шампанское? Кто эта баба и как они вышли на нас? ФБР или люди Чарли? Где Феннер?
Дэйтлон выплюнул мундштук и повернулся к женщине.
— Меня привезли одного?
— Да. Больше никто не пострадал. Пожар был только в вашей комнате.
Дэйтлон понял, что Феннер попал в ловушку, и понял, что ему необходимо уходить. Уходить тихо, незаметно, без шума. Он приподнялся на локтях, но тут же потерял сознание.
Очнулся он через несколько минут. Во рту опять торчал мундштук от кислородной подушки.
Сиделка заметила, что он пошевелился, и запричитала.
— Боже упаси, вам нельзя шевелиться, лежите спокойно, если вам что-нибудь нужно, я подам, но кроме воды вам ничего нельзя.
— Дайте воды.
Она встала, подошла к столу и налила из графина воду. Дэйтлон был из тех людей, которые верили во второй дыхание. Присев на край кровати, сестра приподняла его голову и поднесла к губам стакан. Он вынул изо рта мундштук и сдвинул подушку к ногам. Он сделал несколько глотков, освободил левую руку и, обхватив женщину двумя руками, крепко прижал ее себе. Стакан выскользнул у нее из рук и упал на пол. Он нащупал у нее сонную артерию и отпустил ее лишь тогда, когда был уверен, что она без сознания.