Охота на бабочек

Робертс Нора

Вернувшись в Центральное управление, она отправила двух полицейских на киностудию за Валери, чтобы прояснить некоторые вопросы.

— Если заартачится, мы сами приедем, — сказала Ева Пибоди, — но лучше побеседовать с ней здесь, прямо перед пресс-конференцией. Возьмем казенный тон, заставим ее поволноваться и упомянем в разговоре, что скоро сделаем заявление о прорыве в деле.

— И она разнесет эту весть по киностудии.

— Не хочу, чтобы Стайнбергер это пропустил. На студии нам за ним не уследить, но потом приставим «хвост». Нужно знать, с кем

он свяжется. У него не будет шансов добавить к своему списку новую жертву.

— Пошлем Бакстера и Трухарта?

— Если они ничем срочным не заняты, то да. И пусть будут в штатском. Введи их курс дела, а я предупрежу Фини и его ребят, что нужно приготовить прослушку для Надин, и отчитаюсь перед шефом. — Она посмотрела на часы. — А еще надо проследить за работой береговой полиции и водолазов.

Вскоре все было готово. Вместе с Киюнгом Ева проработала заявление для СМИ, полистала доставленную из Калифорнии папку с делом, потом улыбнулась, прочитав присланное Пибоди текстовое сообщение: Валери уже доставили в управление.

«Немного реквизита никогда не помешает», — решила Ева и захватила с собой кое-какие бумаги. Выйдя в «загон», она спросила:

— Где она?

— В комнате для допросов А, — ответила Пибоди.

— Тогда приступим. Якобы мы должны прояснить кое-какие детали для протокола, — добавила Ева, шагая по коридору. — Сегодня у нас пресс-конференция, и нужно уточнить правильность некоторых сведений. Когда я напущусь на нее, ты сделаешь вид, что сама в шоке от моих методов.

— Мне как раз нужно немного порепетировать перед съемкой в эпизоде! Престон только что прислал сообщение, и в нем есть строчка текста: «Это полиция». Можно сказать утвердительно или воскликнуть с тревогой: «Это полиция!» А можно и вопросительно: «Это полиция?»

— М-да, непростая задачка.

— Я не хочу ударить в грязь лицом! Можно сказать нерешительно: «Это же… полиция!» Вся моя семья в диком восторге! А еще режиссер разрешил мне сниматься вместе с Макнабом! Представляешь, стоим мы с ним рядом, и я говорю ему эту строчку. Как будто мы с ним пара.

— Пара чего?

Ева распахнула дверь в комнату для допросов.

— Мисс Ксавье. — Ева кивнула Валери, включила запись и продиктовала все необходимые данные. — Спасибо, что пришли, — добавила она и, не дав Валери ответить, продолжила: — Вам уже зачитывали ваши права и обязанности. Требуется ли мне повторить их?

— Нет, но я не понимаю, зачем вы меня вызвали.

Ева села за стол и разложила перед собой бумаги.

— В отличие от остросюжетного кино, во время настоящего расследования приходится многое проверять и перепроверять. Это стандартная процедура. Я хотела бы уточнить кое-какие детали в ваших показаниях и убедиться, что мы правильно записали вашу версию событий.

— Мою версию?!

— Если пять человек наблюдают одно и то же событие, их показания слегка отличаются. Ведь все люди разные, не так ли?

— Значит, вы опрашиваете всех по второму кругу?

Ева не ответила и внимательно посмотрела на лежащие перед ней бумаги.

— Могу

я вам что-нибудь предложить, пока мы не начали? — спросила Пибоди с милой улыбкой, резко контрастирующей со строгим тоном Евы.

— Нет-нет, я хочу поскорее закончить. Сейчас у нас очень много дел, знаете ли.

— Да и мы не дурака валяем. — От ледяного голоса Евы и ад промерз бы насквозь. — Мы расследуем пару убийств и пытаемся разобраться с газетной шумихой, которую вы и вам подобные так любите устраивать.

— Видите ли, у нас сегодня еще одна пресс-конференция, — улыбнулась Пибоди и воскликнула в порыве энтузиазма: — Мы готовы объявить о новых фактах и о скором аресте!

— Пибоди!

— Простите, лейтенант. Валери тоже имеет отношение к СМИ и знает, как это все делается. Даллас не любит раскрывать свои карты, — пояснила она Валери, — однако начальство требует освещения в прессе.

— Разумеется. Стало быть, вы готовы арестовать кого-то? Вы знаете, кто убил Кей-Ти?

— Мы…

— Пибоди! Мы здесь не для того, чтобы разглашать тайны следствия, о которых СМИ знать не положено. И плевать мне на начальство!

— Возможно, я смогу вам помочь. Ведь это моя работа, и я…

— В этом нет нужды. — Ева достала блокнот и ткнула пальцем. — Вы утверждали, что во время показа ролика у Раундтри в вечер убийства Кей-Ти вы сидели вот здесь. Верно?

— Ну… — Валери потянулась и посмотрела на схему, которую начертила Ева. — Думаю, что да. Я сидела справа ближе к концу зала.

— А что вы скажете про расположение остальных гостей?

— Знаете, я не обращала особого внимания… Помню, Марла и Мэтью сели вон в том углу, как и у вас на схеме, Раундтри — впереди, рядом с вами и вашим мужем, Джоэль и Джулиан расположились позади меня. Так что у вас все вроде бы верно.

— В ночь убийства вы заявили, что не видели, выходил ли кто-нибудь из зала во время показа.

— Не видела.

— Вы сидели в конце справа. В зале свет был приглушен, в коридоре горел ярко. И когда двери открывались (что происходило неоднократно, как мы теперь знаем, ведь вышли Кей-Ти, убийца, Надин Ферст и Конни Беркетт), свет из коридора падал прямо на ваше кресло. Двери открывались несколько раз, но вы почему-то этого не заметили.

— Я уже говорила, что мне предстояло немного поработать, поэтому я и села подальше. А может, я сидела на одном из соседних кресел. Точно не помню.

— На каком кресле? Здесь? — Ева постучала по схеме. — Или здесь? А может, здесь?

— Я не уверена.

— Ну вот, теперь вы не уверены! — Ева откинулась на спинку стула, смерила ее взглядом и кивнула. — При даче показаний вы были вполне уверены.

— Я не знала, что это так важно.

— Вы не знаете, где сидели (если вы вообще были в зале), не знаете, выходил ли кто-нибудь (может, вы сами вышли?). А ведь речь идет об убийстве!

— Я из зала никуда не выходила! — В голосе Валери зазвучала паника. — Если бы я вышла, Джулиан или Джоэль непременно заметили бы. Они сидели позади меня.