Охота на царя
Шрифт:
18
В ночь на второе марта помощник пристава с несколькими городовыми вошли в дом на Тележной улице. Разбудили дворника — и городовые, придерживая шашки, чтобы не звенели, стали взбираться по лестнице.
Остановились у дверей квартиры № 5, и дворник позвонил. Никто не отвечал. Дворник стал давать звонок за звонком. Послышались шаги.
— Кто там? — спросил женский голос из-за дверей.
— Полиция, — ответил помощник пристава.
— Что вам нужно?
— Отворите, — закричал
А в квартире Геся Гельфман, торопливо одеваясь, говорила своему мужу Саблину:
— Дай несколько выстрелов, чтобы товарищи знали что здесь полиция.
— Все кончено, — сказал Саблин.
Он выстрелил три раза в потолок и потом, приставив револьвер к своему виску, сделал еще один выстрел.
Все стихло, и городовые, вынув револьверы, стали осторожно подступать к дверям.
Гельфман отворила дверь и сказала:
— Позовите доктора. Не стреляйте, в комнате взрывчатые вещества.
На столе стояли две жестянки с динамитом, завернутые в газету. На полу валялся конверт, на котором Перовская утром чертила план.
19
Гельфман арестовали и увели. Но в квартире осталась засада. И когда на второй день сюда пришел один из тех. кто должен был участвовать в убийстве Александра II, рабочий Михайлов, его схватили и арестовали.
А лавка Кобозева после 1 марта больше не открывалась. Полиция взломала дверь, прошла в задние комнаты и нашла там: бочки из-под сыра полные землей, ящики с песком, лом, буравы, лопаты и корзинку с батареей. В подземной галерее, шедшей от стены комнаты под уличную мостовую, оказалась мина с двумя пудами динамита.
Но того, кто назвался Кобозевым и жены его не было: они успели скрыться.
20
«Сего 1 марта Александр II, мучитель своего народа, убит нами, социалистами. Объявляем об этом всенародно. Он убит за то, что не заботился о своем народе: обделил мужиков землей, отдал рабочих на разорение, не давал народу воли, лучших людей вешал и ссылал на каторгу да в Сибирь; сам роскошествовал, в то время как народ помирал с голоду.
Нужно, чтобы новый царь не пошел в отца, чтобы он призвал народных выборных и правил в согласии с ними.
Исполнительный Комитет партии Народной Воли».
Так партия Народной Воли объясняла в особом отпечатанном листке, за что убит Александр II.
Но новый царь Александр III пошел в отца.
21
Наступила весна, и снег таял на солнце. Был пятый час дня — по Невскому шел густым потоком народ.
Около самого тротуара тихо ехала извозчичья пролетка. В пролетке сидели мужчина и женщина.
— Вы ее наверное узнаете? — спросил мужчина.
— Как же не узнать! — отвечала женщина. — Она часто заходила в лавочку за хлебом.
Они ехали уже долго, пристально вглядываясь в лица всех проходивших в толпе молодых женщин.
Вдруг женщина в пролетке наклонилась к уху своего соседа. Мужчина дернул извозчика за кушак. Извозчик сразу остановил лошадь, и мужчина соскочил на панель.
Он схватил проходившую женщину за руки. Подбежал постовой городовой, и не прошло двух минут как пролетка покатила в градоначальство.
Мужчина сидел рядом с пойманной женщиной и все время держал ее за руки.
Мужчина был околоточный надзиратель; пойманная женщина — Софья Перовская.
22
— Господа сенаторы — начал прокурор, простирая руки. — Неудержимые слезы подступают к глазам, обрывается голос, цепенеет язык и спирает дыханье, когда думаешь о величайшем злодеянии совершившемся 1 марта. Из кровавого тумана застилающего печальную святыню Екатерининского канала выступают перед нами мрачные облики цареубийц…
Прокурор посмотрел на Желябова: Желябов смеялся.
Прокурор откашлялся и продолжал речь. Шесть часов под ряд говорил прокурор. Молча слушали его судьи, седые сенаторы, сидевшие в креслах за длинным столом. Молча слушали сидевшие на скамье подсудимых Желябов, Перовская, Кибальчич, Михайлов, Гельфман, Рысаков.
— Рысаков был скромным, набожным, трудолюбивым юношей, — сказал прокурор, — но он слабохарактерен, и Желябов своим влиянием его испортил. Желябов учитель, Рысаков его ученик. И вот теперь Рысаков сидит грустный, молчаливый, растерянный. Он раскаивается…
«Сейчас прокурор скажет, что я достоин снисхождения, я буду спасен», — надеялся Рысаков.
— Но как бы то ни было, Рысаков не мальчик, а разумный человек. Он пошел на злодейство, и пусть несет за него ответ.
У Рысакова упало сердце.
— Желябов — честолюбец, — сказал прокурор, — Перовская — закоренелая, жестокая злодейка, Михайлов — грубый, неразвитой, малограмотный рабочий, который рад был поживиться чужим имуществом. Желябов и Перовская — руководители, Кибальчич — техник, доставлявший бомбы, Гельфман — хозяйка, дававшая им свою квартиру, Рысаков и Михайлов — исполнители…
— Я имею честь предложить вам, — закончил свою речь прокурор, — господа сенаторы, вынести им всем безусловно обвинительный приговор, обрекающий их на смертную казнь через повешение…
23
Потом каждый из подсудимых сказал свое последнее слово.
Желябов хотел объяснить цели революционеров, но председатель суда не позволил ему говорить об этом. Тогда Желябов сказал:
— На дознании я был очень краток. Но если бы я знал, что это будет за суд. то я совершенно молчал бы. Больше ничего.