Охота на лесную нимфу
Шрифт:
– Нет, – не моргнув глазом, соврала Женька. – Протрезвел, поди, уже ваш дружок, да и сам уполз восвояси. Не первый случай.
– Видишь ли, этот сам протрезветь не мог, – возразил бандит. – Он был, возможно, не совсем здоров.
– Если бы я нашла такого, то давно бы уже вызвала «Скорую», – без запинки ответила Женька. – Мое дело – парк убирать, а не связываться с перебравшими наркоманами.
– Ну ладно, полегче, – одернул ее собеседник.
– А что полегче-то? – повела плечами Женька. – Сами мне только что дали это понять.
Глядя ей в лицо, неприветливое, но равнодушное, мужики поверили сказанному. Женька поняла это по тому, как они переглянулись. Да, задачка у них была не из легких – найти почти двухметрового раненого детину, который словно растворился в воздухе. Но к ней, как было понятно, они никаких претензий больше
– Ладно, – примирительно обратился к ней говоривший. – Раз ты такая понятливая, то сообрази, что «Скорая» нам ни к чему. Нам бы только его найти, мы бы его сами в чувства привели, без всякой огласки. Так что, если ты вдруг его увидишь, то позвони вот по этому телефону, – достав из кармана блокнот, он вырвал оттуда листочек и написал номер. – И тебе же самой так будет проще, не возникнет потом ни лишнего шума, ни полиции. А мы тебе еще и заплатим. Это, – он приложил к листку купюру, – задаток.
– Не надо, – отмахнулась Женька. – Вот если найду, тогда и заплатите. А номер положите на землю, я после вашего ухода подойду и возьму, а то у меня собаки к чужим не приучены.
– Хорошие собачки, – похвалил бандит. Похвалил неискренне.
Только после их ухода Женька перевела дух. Если бы эти двое только знали, чего ей стоил этот ее угрюмо-равнодушный вид! И как у нее тряслись все поджилки. Благо Туман обеспечил ей хорошую дистанцию с этими собеседничками. Потрепав серого бойца по загривку, Женька подобрала листок с телефоном и пошла к особняку, откуда послышался шум мотора отъезжающей машины. Значит, поняла Женька, они действительно успели переговорить вначале с Алей. Машина промелькнула перед Женькой, серебристая легковушка, ничего общего не имеющая с теми, что были здесь ночью. А вот перед разбитым цветником Женька обнаружила мелкие чешуйки красной автомобильной краски, несколько осколков черного пластика и серебристого стекла. Оглядевшись, она сумела заметить еще и следы колес. Один след, поуже, извиваясь, вел к цветнику, а другой, более широкий, шел к первому под острым углом. Очевидно было, что Владлен, понимая, что ему никуда не уйти от своих преследователей, намеренно притормозил и подрезал их, чтобы они врезались в этот самый цветник. Скорее всего, он появлялся здесь раньше и был знаком с территорией двора, в то время как для бандитов выросшая у них на пути сразу за поворотом огромная каменная ваза стала внезапным и крайне неприятным сюрпризом. И пока они приходили в себя после столкновения, подумала Женька, он, скорее всего, и успел скрыться, выскочив из своей машины, но либо был уже ранен, либо не ушел от пущенной вдогонку пули. Как это было, Женька не знала наверняка, но зато могла сделать вполне определенные выводы о характере своего вынужденного гостя. Отчаянный и вместе с тем хладнокровный, раз не потерял присутствия духа даже в последний момент погони, а действовал с изрядной долей риска и совершенно осознанно. Сделав такое заключение из увиденного, Женька не стала больше мешкать, а принялась собирать в кучу каменные осколки разбитой вазы. Надо будет напомнить Але, чтобы по телефону из города сообщила обо всем хозяину, пусть побеспокоится о ремонте. А еще надо все поскорее убрать, чтобы вернуться домой. Ведь там, живой или мертвый, а все еще лежит тот, кто так отчаянно боролся в этом парке за свою жизнь.
3
Едва закрыв за собой входную дверь, Женька сразу же кинулась в дальнюю комнату. Там все было без изменений, разве что дыхание у Владлена стало поспокойнее. Надеясь, что это ей не кажется, а так и есть на самом деле, Женька снова сделала на кухне свой сахарно-солевой раствор, и пока собаки ели кашу, приправленную Алиным угощением, опять принялась поить своего гостя. Потом взялась за уборку. Вчера она не заметила, что на полу остались кровавые следы, тянущиеся от самой входной двери и через всю комнату, а сегодня это сразу бросилось ей в глаза. Слава богу, подумала Женька, что бандиты встретились сегодня с ней в парке, а не надумали нагрянуть домой, иначе вряд ли ушли бы так просто. Представив себе, что могло бы быть, Женька содрогнулась. Нервы у нее были на пределе. Истощенная тем напряжением, в котором пребывала с прошедшей ночи, она не могла ни уснуть, ни спокойно сесть, ни даже проглотить хоть что-нибудь. Закончив уборку, она принялась гладить белье, потом взялась пришивать к покрывалу оторвавшуюся оборку, чувствуя потребность чем-то занять руки. Время от времени она прерывала работу и заглядывала в соседнюю комнату, чтобы удостовериться, что там все в порядке, да сделать что-нибудь из того, что считала нужным. И в конце концов ее усилия увенчались успехом: ближе к полуночи Женька увидела глаза своего гостя уже не на фотографии, а в реальной жизни. Он открыл их, обвел комнату непонимающим взглядом, потом остановил свой взгляд на замершей Женьке и попытался что-то у нее спросить. Но голос отказался ему служить, и попытка заговорить закончилась хриплым кашлем.
– Тише. Повернись на бок. – Женька подошла к нему и помогла осуществить свой совет. Когда приступ кашля миновал, она спросила, дав ему возможность отдышаться: – За тобой вчера гнались, в тебя стреляли. Ты помнишь?
– Помню, – тихо и хрипло выговорил он. – Ты-то кто?
– Вообще-то хозяйка этого дома, – ответила Женька, уязвленная формой заданного вопроса. – Ты вчера решил свалиться чуть ли не мне под ноги, вот мы с собакой и притащили тебя сюда.
– Так это ты… была там, в парке? – спросил он. – А я вначале подумал, что кто-то из этих стрелков. Думал, хоть одному шею напоследок сверну. Повезло тебе, что не дошел…
– Это тебе повезло, что Туман тебя не загрыз, – парировала Женька.
Представлять Владлену собак не пришлось: едва услышав голоса, те сами возникли на пороге. И, окинув Тумана взглядом, о везении он спорить уже не стал. Спросил:
– А те… Они сейчас где?
– Уже уехали, – ответила Женька. – Ты ведь пробыл без сознания почти целые сутки, так что у них просто терпение кончилось тебя разыскивать.
Он провел рукой по груди, ощупал повязку.
– Огнестрельное ранение грудной клетки, – доложила Женька, не дожидаясь вопроса. – Достаточно паршивое для домашних условий. Надо тебе в больницу, только я не уверена была, что тебя и там не найдут.
Он перевел взгляд на свой заскорузлый от крови пиджак, накинутый Женькой на спинку стула, и спросил:
– А мой телефон… ты его не находила?
– Находила. – Женька вытащила и телефон, и портмоне. – Тебе вчера без устали какой-то Варяг по нему названивал.
– И разрядил всю батарею, – проворчал он, нажав на какие-то кнопки, на которые телефон так и не среагировал. – Может, дашь своим воспользоваться?
– Только на моем с деньгами туго, – сообщила Женька, успевшая проверить баланс. – Так что вписывайся в несколько слов. Скажи, что ты в сторожке, у ворот, ведущих в парк дома отдыха «Лесное озеро»…
Еще не дослушав до конца, он набрал номер по памяти, пренебрежительно фыркая буквально над каждой нажатой кнопкой. Ответили почти сразу, и Женька услышала в трубке голос пожилого мужчины:
– Алло! Кто это?
– Пап, это я.
– Влад! Слава богу! Ты где? Я уже и не…
– Пап, слушай, – перебил его Влад. – Я ранен, лежу в сторожке у «Лесного озера», мы здесь были в прошлом году с Кристинкой. (А жену-то его зовут Элла, машинально отметила Женька.) Приехать не могу, говорить долго тоже – телефон тут слишком убогий. Пусть ко мне сюда приедет Корней, только не на своей машине, и никому пока ничего не говори. Я все объясню Корнею, а он тебе…
Последнюю фразу он говорил уже в отключившийся телефон. Выругавшись себе под нос, небрежно отбросил замолчавшую трубку в сторону. Женька тоже молчала, рассматривая его. Едва очнувшись, он уже стал самим собой – таким, как на фотографии. В его словах, в его облике – во всем ощущалась напористость, едва ли не граничащая с агрессивностью. Это впечатление еще усилилось, когда он перевел на Женьку взгляд своих темно-серых, словно отлитых из металла глаз. В мгновение ока она почувствовала себя раздетой, просвеченной насквозь, оцененной с ног до головы, да еще как будто и чем-то обязанной этому лежащему на полу найденышу. Возмущенная этим осмотром, она, не дрогнув, с вызовом встретилась взглядом с его глазами, когда он посмотрел ей в лицо. Он прищурился, по его губам скользнула усмешка. А потом неожиданно спросил:
– Ну телефон у тебя убитый, а поесть-то хоть что-нибудь в твоем доме найдется?
– Сейчас, – Женька словно очнулась, вспомнив, что он не ел почти сутки. – Но только сразу предупреждаю, что именно что-нибудь.
Метнувшись на кухню, она наложила в сковороду пшенной каши, составляющей в этот день ее собственное меню, добавила масла, разогрела, переложила на тарелку и принесла ему. Но его эти заботы, похоже, не очень-то вдохновили. Критически оглядев кашу, он спросил:
– А больше ничего у тебя случайно нет?