Охота на левиафана; На море
Шрифт:
Нам оставалось только, так сказать, сложить руки и наблюдать, как убийцы делают за нас нашу работу. Они делали ее добросовестно. Когда наши шлюпки приблизились к полю сражения, удары хвоста muscle digger становились все слабее и все реже. Было заметно, что конец его близок.
Вид наших шлюпок обратил в бегство убийц, и они рассеялись, оставив свою жертву человеку.
Когда мы приблизились к киту, то увидели, что он еще жив и не совсем истощен борьбой, и нам предстоит немало повозиться, чтобы доставить его на судно. Два гарпуна, брошенных сильной рукой, уже вонзились в его тело. Дальше все было как обычно: резкий удар хвостом, погружение в воду, быстрое разматывание каната. Весь экипаж с тревогой ждал минуты, когда чудовище снова появится на поверхности. Убийцы слишком его измучили, чтобы он мог ударом своего хвоста опрокинуть и потопить нас. Когда он вздохнул, изо рта его показался фонтан, окрашенный в красный цвет. Гарпунами он был ранен смертельно.
Но кит был еще жив, и следовало опасаться его конвульсий. К счастью, наши офицеры, командовавшие лодками, хорошо знали свое дело.
– Назад! – крикнули они в тот момент, когда гарпуны вонзились в тело животного.
И вовремя. В предсмертной агонии кит хлестал хвостом налево и направо. К счастью, мы были на достаточном расстоянии от этих ударов и в безопасности могли наблюдать за ним. Когда кит издох, наши лодки добуксировали его до судна.
– Ну, мистер Коффен, – торжествующе закричал наш капитан, пока мы прикрепляли цепи к хвосту добычи, – не говорил ли я, что мы еще до ночи загарпуним кита?
– Капитан, – ответил Лидж Коффен, бросая презрительный взгляд на muscle digger, – если вы называете это китом, то вы правы. Что касается меня, то я не считаю это животное заслуживающим название кита и думаю, что оно не стоило наших хлопот. От этой дряни не получить и трех тонн жиру.
– Отлично, – небрежно отозвался капитан, по-видимому, очень довольный собою. – Я сказал «кита», и это кит. Не знаю, выйдет из него больше или меньше трех тонн, я знаю только одно: что я выиграл бутылку шампанского и целый ящик сигар. Ха-ха-ха!
Он смеялся от всей души, в то время как Коффен строил гримасы, считая себя одураченным.
Капитан продолжал тем же веселым тоном:
– А что, если мы распорядимся принести эту бутылку шампанского и выпьем ее в честь первого кита, убитого в полярном бассейне? Что касается сигар, то я могу подождать до возвращения в Бедфорд.
– Согласен!
– Эй, бутылку шампанского за счет мистера Коффена!
Бутылка с серебряной головкой появилась тотчас. Полетела пробка, вино было разлито по стаканам, и всех офицеров «Летучего облака» пригласили отметить удачу. Капитан был в это утро так доволен, что распорядился выдать экипажу двойную порцию рому. «Чтобы обмыть полярный бассейн», – так он заявил.
Едва осушили мы наши стаканы, как около судна появилось целое стадо моржей. Каждый раз, показываясь на поверхности, эти любопытные животные испускали какое-то горловое рычание. Я не знаю ни одного звука, с которым мог бы сравнить это рычание. Одна за другой появлялись их головы на поверхности, и скоро их уже было не меньше пятидесяти, все они рычали, производя невероятный шум. Через некоторое время моржи разделились на несколько групп и окружили судно. У них был такой угрожающий вид, словно они решились напасть на нас.
– А если нам напасть на них? – произнес мистер Рэнсом, второй офицер. Это был молодой честолюбец, всегда готовый кинуться в авантюру.
– Можно нам пойти? – спросил он капитана еще настойчивей.
– Конечно, раз вам так хочется, – весело ответил капитан, предвкушая удовольствие.
Речь шла действительно только о развлечении, о времяпрепровождении. Китоловы нападают на моржей исключительно развлечения ради или, в крайнем случае, за неимением под рукой другой добычи.
– Вперед! – шутливым тоном скомандовал капитан. – Вы не найдете лучшего случая отличиться!
Мы сейчас же сели в шлюпки, еще стоявшие в море возле кита, живо взялись за весла и направились прямо к самой большой группе моржей. Поняв наше намерение, все остальные группы присоединились к той, которой мы угрожали, теперь это была целая армия. Мы ожидали, что они нырнут или обратятся в бегство, они же храбро поджидали нас, подняв из воды морды и продолжая испускать гневное рычание. Их белые зубы резко выделялись на черных мордах, что придавало им довольно устрашающий вид.
Моржей нельзя считать ничтожными врагами, иногда они становятся очень опасными противниками для людей, нападающих на них в таких простых лодках, как наши.
– Загарпуньте-ка мне этого жирного, – сказал рулевому мистер Рэнсом и указал на самого толстого в группе. Это был старый самец.
Гарпун попал в бок толстому моржу и глубоко засел в нем. Канат сильно рвануло, и мы изо всех сил принялись тащить его к себе. Целый фонтан крови брызнул из раны. Морж нырнул, и сразу же он и все остальные моржи исчезли, как по волшебству.
Через некоторое время мы вытащили раненого зверя на поверхность. С грозным ревом он бросился на нас. Мы имели прекрасную возможность убедиться, какими средствами защиты обладает морж и как легко он может опрокинуть шлюпку. Известно, что клыки у моржа направлены сверху вниз. Этим своего рода крючком он зацепляется за борт лодки и повисает на нем всей своей огромной тяжестью. Лодка переворачивается, и люди падают в море.
Наш противник готовился к атаке. Он уже поднялся из воды и выпрямился, чтобы зацепить своими крюками борт нашей лодки, но мистер Рэнсом вонзил ему в горло широкое копье. Морж снова исчез. Мы были уверены, что на этот раз он ранен смертельно, зверь бился на туго натянутом канате. Но вот канат начал всплывать, и мы решили, что морж мертв. Однако вытащив канат, на конце его мы увидели лишь рукоятку с обломком копья, его железный наконечник был сорван, когда раненое животное металось в борьбе за жизнь. Самого моржа больше мы не видели.
Зато остальные звери были недалеко. Они высунули морды из воды и грозно рычали. Мы выместили на них свою досаду и загарпунили огромную самку. Кстати сказать, моряки называют самку моржа «коровой». Это неточно. Раз самца они называют обычно «конем», то самка должна быть «кобылицей».
Остальные шлюпки тоже участвовали в охоте и были удачливы не более нас.
Я должен отметить здесь один драматический эпизод, который произвел на меня и на других глубокое впечатление. Когда мы уже готовились взять самку на буксир, вдруг совсем неожиданно появился совсем маленький моржонок, еще сосунок. Он плавал вокруг тела своей матери, испуская жалобные крики, словно блеял ягненок у трупа овцы. Все присутствовавшие при этой сцене были суровыми и закаленными моряками, но не один из них должен был сделать усилие над собой, чтобы не прослезиться. Во всяком случае, среди нас не нашлось никого, кому пришла бы в голову мысль убить этого младенца.