Охота на Лису
Шрифт:
За первой таким же образом последовала вторая ложка, потом еще, и еще. Причем мой подопечный продолжал «капризничать», и рот открывал как бы нехотя, еще и пытался увернуться. Моей же задачей было впихнуть ему порцию полезной еды. Кормление приобретало невероятно соблазнительный оттенок. В какую-то секунду, поймала себя на мысли, что слежу, как завороженная за тем, как он облизывает губы, измазанные кашей.
Не знаю, сколько это длилось, но в тот момент словно пелена с глаз спала. «Да что же это со мной такое? Магия? Или нет?» Я чувствовала
С трудом оторвав взгляд от его губ, перевела его выше и замерла. Искуситель наблюдал за мной, как кот за неосторожной мышью, да еще с таким выражением лица, что меня в жар бросило.
Вскочила, с грохотом поставив миску на поднос.
— Ну, знаете! Вы сами можете прекрасно есть, — голос мой дрожал от волнения.
«Да, что это я так разнервничалась?» Руки дрожали, сердце колотилось, как сумасшедшее, в голове туман. Но одно было понятно — мне вредно находиться рядом с его сиятельством. Развернулась уже к выходу, как он остановил меня, позвав по имени:
— Марион…
Голос его неожиданно был серьёзен. Я оглянулась, вопросительно подняв бровь.
— Вы можете сделать для меня одно доброе дело? — спросил вдруг
И почему в каждой его фразе я ищу подтекст? Возможно, причина — это его хитрый взгляд с прищуром, или полуулыбка, никогда не сходящая с лица.
Меж тем моя бровь поднимается еще выше. «Как? Ещё одно доброе дело?»
— Думаю, могу! — отвечаю твёрдо, и сама себя тут же начинаю ругать за безотказность, ведь неизвестно, что еще может попросить этот коварный тип.
— Мне нужно срочно связаться с моими людьми, — и просьба его звучит, как приказ.
Ну, не умеет человек просить. Видать, не привыкший это делать.
— Без проблем, их по городу сейчас…
— Нет, — перебивает он меня. — Вам нужно связаться с графом Аденом Оуеном, и только с ним. И ещё, передайте ему дословно: «графиня Бассет на последнем балу была просто великолепна!» Запомните эту фразу точно.
«Чего это он? Может, бредит? Нет, вроде жара, нет. Глупость какая-то! Причем здесь эта графиня?»
Увидев мою заминку, герцог уточнил:
— Мари, вы все запомнили?
— Да запомнила я! Не сомневайтесь, — разозлилась на герцога. — «С памятью у меня всё в порядке, только вот нервы пошаливают».
— Я и не сомневаюсь, — он вновь так улыбнулся, будто я маленький ребёнок, сболтнувший какую-то глупость.
Решив, что наш диалог на этом окончен, склонила голову и присела в реверансе, а затем направилась к выходу.
— Марион, — вновь окликнул, когда уже взялась за ручку двери. — Аден — рыжий, вы его легко узнаете.
«А, рыжик, конечно, конечно!» Повторно поклонилась и молча вышла за дверь.
«Фу-ух», — выдохнула уже в коридоре.
Было ощущение, что я всё это время задерживала дыхание, как под водой. «Нет, герцог, однозначно, на меня плохо влияет».
Поговорив с Кетти и поручив уже в который раз заботу о Соули, отправилась
По дороге пришло осознание, что мне сегодня не нужно маскироваться и оглядываться на пробегающих шпиков. Это было удивительно и так непривычно.
Ищеек в этот раз на улицах было больше, чем обычно, их я узнавала по чересчур озабоченным лицам. Но они меня совершенно не волновали. А вот без их начальника в городе мне и дышится легче.
В самом страшном здании нашего города царил хаос: как будто кто разворошил осиный улей. Ну: по крайней мере, гул там стоял очень похожий. Народ сновал туда-сюда, иногда останавливаясь и взволнованно о чём-то перешептываясь. На меня никто не обратил внимания, потому беспрепятственно добралась до кабинета главы сего ведомства. Вежливо постучала, но ответа не последовало. Постояла немного и вновь постучала, но в ответ вновь никакой реакции. «Ну что ж, раз здесь такие невежливые, буду и я идти напролом!»
Отворив дверь, поняла, почему мне не отвечали. В кабинет набилось столько народу, сколько он, должно быть, никогда не видывал. Стоял невообразимый шум, с разных сторон доносились обрывки разговоров. Естественно, в каждом речь шла о герцоге. Отыскав глазами рыжего, подошла к нему. Тот не участвовал во всеобщем хаосе, а что-то сосредоточено чертил на листе.
При моём приближении поднял голову. Удивленно меня рассматривал несколько минут, потом как рявкнет: «Тишина!» Я даже подскочила. И в кабинете, действительно, установилась гробовая тишина. «Надо же, рыжик имеет здесь вес, а с виду и не скажешь».
— Могу я с вам поговорить? — пропищала я, прокашлявшись и, потупив глазки, скромно добавила: — Наедине.
Рыжик не произнёс ни звука, а только обвел присутствующих взглядом, и по шороху раздавшихся шагов стало понятно, что все дружно ринулись покидать кабинет.
Когда мы остались одни, он вежливо предложил мне присесть, а сам расположился напротив и сделал вид, что внимательно меня слушает. В его глазах увидела такую тоску, словно он больше всего хочет сбежать отсюда. Видно с ходу, что человек устал, устал от всех. Голова его сейчас забита совсем другим, и он просто воспользовался мною, как предлогом, чтобы выпроводить своих подчиненных, и теперь у него огромное желание отправить и меня вслед за ними.
— У меня есть информация о человеке, которого вы ищете, — проговорила загадочно и выразительно замолчала.
Какое-то время он смотрел на меня отрешённо, должно быть переваривал информацию.
Затем так же равнодушно спросил:
— О каком человеке?
— А, его сиятельство герцог Саблер вас разве не интересует?
Взгляд Оуена стал холодным и злым, и он с явным недоверием протянул:
— А, вас, почему он интересует?
«Какой подозрительный! Ну, надо же…».
— Герцог передавал… — Взглянула на потолок, вспоминая нужную фразу, а потом произнесла ее почти по слогам: — «Графиня Бассет на последнем балу была великолепна!».