Охота на Лунина
Шрифт:
– Ну да, – кивнул Фильченко, – отец к доллару охладел последнее время. Играли они, значит, играли, и тут кто-то, я даже не могу сейчас понять кто из них, предложил поднять ставки. В общем, к концу дня Андрюша был должен папе сто тысяч и дальше отец играть отказался. Сказал, что не хочет разорять зятя.
– Вполне благородно, – не смог удержаться Лунин.
– Не то слово, – ухмыльнулся Владимир, – особенно с учетом того, что у Андрюши и близко таких денег нету. Я помню прошлый раз, когда он на тысячу угорел, какой скандал приключился. Он ведь сам работает в какой-то конторе обычным менеджером, дай бог, если у него эта тысяча в месяц выходит, хотя, я думаю, и того нет.
– И как же он собирался отдавать эти деньги?
– А вот это, как говорится, хороший вопрос, – одобрительно кивнул Фильченко. – Андрюша, хоть и дурачок, но все же не до такой степени, чтобы думать, что отец простит ему долг. Как говорил отец, у денег нет родственников.
– Судя по всему, Игорь Владимирович знал толк в деньгах, – заключил Лунин. – А что Наталья? Ей сказали о проигрыше мужа?
– В том-то и дело, что нет, – при упоминании имени сестры, Владимир оживился, – кроме самих игроков только я был в курсе всей истории. Отец даже не стал Андрюшку на свою «доску почета» заносить.
– А это что такое?
– Зайдете к нему в кабинет, увидите. Там на стене висит грифельная доска, наподобие тех, что в школах, только размером поменьше. Вот он на ней мелом всех своих должников записывал. Хотя дома он почти не играл, но как вертанётся из поездки, так сразу к доске и мел в руки. Фамилию пишет и рядом сумму. Когда человек расплатится, он его стирает. Стирал, точнее.
– А что, были такие большие суммы, что игроки не расплачивались на месте? – удивился Илья. – Егор мне говорил, что там сплошь миллионеры, в этой вашей лиге джентльменов.
– Что вы хотите, – Владимир равнодушно пожал плечами, – сейчас наличные в карманах никто не таскает. А что касается отцовских выигрышей, про сотку евро я вам уже рассказал, так вот это отнюдь не самый большой результат. Я бы даже сказал, ниже среднего.
– Да уж, – Илья вспомнил, что, будучи подростком, тоже играл на деньги, в настольный теннис, и, как правило проигрывал. К счастью, суммы проигрыша были совсем незначительны, и он мог незаметно от матери вытаскивать деньги у нее из кошелька, – интересно тогда, какой же результат близок к максимуму.
– Тысяч пятьсот-шестьсот. Во всяком случае, подобные записи я видел. Может и до миллиона доходило, врать не буду, но такого от отца я не слышал.
– Надо сказать, что вы на удивление неплохо осведомлены обо всем, в этом доме происходящем.
– Вы уж скажете, обо всем, – усмехнулся Владимир, – я даже не знал, что дом уплыл прямо у меня из-под носа. И потом, почему на удивление? С отцом, конечно, всегда было непросто общаться, но последние пару лет у нас были довольно-таки неплохие отношения.
– Если я правильно понял, это вы обнаружили отца после его гибели.
– Нет, – на удивление резко отозвался Владимир. – Мы это сделали вместе. Вместе с Натальей.
– Я это и имел в виду, – примирительно кивнул Лунин.
– Наталья, как только увидела отца в луже крови, завопила и выскочила за дверь, а я подбежал к нему, сел на корточки или, может быть даже на колени, сейчас не вспомню. Была мысль, что он только ранен, но потом я попытался приподнять его и понял, что уже всё, ничего сделать нельзя. Тут появились все остальные, прилетела Янка, закатила истерику. Пришлось хлопнуть ей пару раз по щекам. Небось, уже вам нажаловалась?
– Мне кажется, она не в претензии, – Илья поспешил успокоить собеседника. – Скажите, а вы поднялись на второй этаж сразу по окончании фейерверка?
– Да, как только отстрелялись, так мы сразу и пошли, может быть, пару минут подождали, что он сам выйдет, не больше, – подтвердил Владимир, – мы ведь договорились еще до того, как палить начали. Отец всех заинтриговал, сказал, что вечером сделает интересное объявление, вот только время не уточнил. А дело-то уже к ночи! Ну мы с Наташкой и решили, что после салюта вместе пойдем, попробуем узнать, когда наш папашка разродится обещанной речью. Точнее, я сказал, что хочу подняться к отцу, а Наталья тут же заявила, что пойдет вместе со мной. Видать, боялась, что я новости раньше остальных узнаю.
Владимир замолчал, вновь уставившись себе под ноги, а затем повернул голову к Лунину.
– А хорошо ведь, что она со мной поднялась, а то бы вы уже наручники на меня надели. Признайтесь, ведь так?
– Это такой стереотип, наверное, из фильмов, – успокаивающе улыбнулся Илья, – что того, кто убитого обнаружил, потом первого и задерживают. Хотя, конечно, всякое бывает.
Илья окинул испытывающим взглядом мощную фигуру Владимира, пытаясь понять насколько органично тот бы смотрелся в тюремной камере.
– Ну что же, вы мне очень помогли, – отработанная фраза сама выскочила изо рта, – позовите, пожалуйста, еще кого-нибудь, например, Андрея.
– Без проблем, – Владимир неторопливо поднялся из кресла и взглянул на Лунина. – Что, вас так заинтересовала история с его проигрышем? А ведь это мотив!
Владимир громко щелкнул пальцами и торжественно повторил:
– Мотив!
Дверь кабинета вновь захлопнулась, давая Илье возможность несколько мгновений побыть в одиночестве. Правда, мгновений этих оказалось совсем немного. Не успел Лунин, откинувшись на спинку кресла, закрыть глаза и предаться мечтаниям о возможности еще немного поспать, как в кабинет ввалился Зубарев. Лицо его, по мнению лениво приоткрывшего один глаз следователя, излучало чрезмерную дозу явно необоснованного оптимизма.
– Вадик, ты-то зачем здесь? – Лунин с неохотой открыл второй глаз и теперь устало разглядывал оперативника.
– Вадик, зачем ты здесь? – передразнил его Зубарев, бесцеремонно усаживаясь прямо на стеклянную столешницу. – Нет, чтобы сказать, Вадик, как я рад тебя видеть! Как я счастлив работать в связке с лучшим оперативником областного управления!
– А мы в связке? Как я рад, – абсолютно безрадостно отозвался Лунин. – Тебя вообще сюда кто послал?
– Илюха, – нравоучительным тоном произнес майор, – пора бы тебе знать, кто в УВД всех посылать может, причем в любом направлении. Я так понял, наш шеф пообщался с вашим шефом.