Охота на мотылька
Шрифт:
– Даже на чай не пригласишь?
– А должна? – удивилась я. Осмотрела мужчину с ног до головы, а после любопытство во мне восторжествовало, и я со вздохом кивнула, соглашаясь впустить его. – Прости, но уже довольно поздно, так что если есть что сказать, говори быстрее. У меня завтра важный день, – разуваясь, бросила я за спину и обернулась, чтобы наткнуться на светлый взгляд выразительных глаз, который раньше мне кружил голову. Теперь он внушал только досаду от мысли, что краска подобного оттенка у меня заканчивается
– Да, я слышал, что ты выставляешься. Полинкины работы тоже будут там, – проинформировали меня, отчего настроение тут же слетело ещё на несколько пунктов.
Я, конечно, знала, что выставляться завтра буду не одна, но вот присутствие Грунской даже не предполагала. Помнится, Евгений упоминал, что выставка будет портретной. А Полинка, насколько я помню, больше по абстракционизму, гордо прикрывая своё неумение рисовать красивым словцом и неразборчивым маранием краской холста, в которое она, якобы, вкладывала глубокий смысл.
– Рад, что ты вернулась к творчеству, – вернул Иван меня из собственных мыслей, заставив обратить на него внимание. Он кивнул на один из ближайших к себе холстов, отвёрнутых к стене и, потянувшись, уточнил. – Можно?..
– Нет! – резко оборвала я его, не желая, чтобы Иван видел картину. Мужчина замер, с удивлением на меня посмотрев, так как прежде я не жадничала и всегда показывала ему даже наброски. – Ты хотел чаю, верно? – он кивнул. – Тогда идём на кухню. Как я уже говорила, уже поздно.
Уже на кухне, мужчина меня обошёл и по-хозяйски поставил чайник на плиту, что вызвало во мне раздражение. Поразительно. Такое привычно действие, я тысячи раз видела, как Ваня что-то делает на этой кухне, но именно сейчас это вызвало отторжение и даже возмущение.
– Не хозяйничай, пожалуйста, – проворчала я, потеснив его плечом и встав рядом с плитой. – Ты не дома.
– Даш, – замялся мужчина, запустив пятерню в идеально уложенные волосы с модной стрижкой. – Я как раз хотел об этом поговорить.
– О чайнике? – съязвила я, наблюдая, как мужчина садиться за барную стойку, что у меня служила обеденным местом.
– Нет, – обиделся он. – О нас.
– О чайнике было бы боле логично. Его покупал ты. А «нас» уже месяц как нет.
– Вообще-то я хотел извиниться, – насупился Иван, а я поняла, что сейчас он упрямо пересиливает себя. Не привык малыш раскаиваться.
– За что? – поинтересовалась я.
– За то, что вспылил тогда, в кафе. И за те слова, что сказал тебе в тот день.
– Серьёзно? – прищурилась я, сложив руки на груди, после того как выключила газ. Но разливать чай не торопилась, подозревая, что если дойдёт до скандала, я и чашкой с крутым кипятком запустить могу. Лечи его потом, такого несчастного, слушая стенания по поводу его испорченной внешности. Ну, нафиг! – А что изменилось? По-твоему, я перестала быть продажной? Как по мне, так наоборот – живу же я в своей квартире, – обвела я пространство помещения руками. – Рассказать, как вернула – не поверишь, – издевательски заметила я, широко улыбнувшись.
– Даш, прекрати, – поморщился Ваня. – Я ведь пытаюсь всё наладить.
– Наладить что? – разозлилась я. – У нас больше нет отношений, чтобы их налаживать.
– Я хочу тебя вернуть, – серьёзно произнёс он. – Мы столько лет были вместе, неужели это ничего для тебя не значит?
– Для меня это много значило ещё тогда, когда я пришла в то кафе, – цинично усмехнулась я. – До того, как узнала, что ты променял все, что между нами было, ради проживания в комфорте. С другой.
– Все делают ошибки… – начал он.
– И все за них должны расплачиваться, – оборвала я его, строго посмотрев. – Вань, ты зря пришёл. Ничего между нами не получится.
– Потому что я тебе изменил?
– Не только, – мотнула я головой. – Было бы нечестно сказать, что я была идеальной невестой. Особенно последние несколько лет. Я отдаю себе отчёт, что сама могла испортить то, что между нами было, потому мне сложно винить тебя. Но сейчас я понимаю, что мы просто не сможем вместе. Мы изменились. Оба. И ничего уже с этим не поделаешь. Прости, но вместе мы уже не будем.
– И откуда же у тебя такие мысли, Дашенька? – зло поинтересовался Ваня. – Не научил ли тебя Рязанов?
– Не твоё дело. Спроси лучше у Полины, кто и чему её научил, – разозлилась я. – Уходи, Вань, – вздохнула я. – Зря ты пришёл. Лучше было оставить всё, как есть и не усложнять.
Мужчина хотел что-то сказать, но посмотрел на меня и передумал. Поднялся и просто ушёл. Молча и громко хлопнув входной дверью.
ГЛАВА 8
Выставка была в самом разгаре, а уже чувствовала лёгкое опьянение от всеобщего внимания. А ещё тревожность. Неприятное чувство, если честно. После такого перерыва вновь оказаться в центре внимания было… сложно. Очень помогал Евгений, который словно видел моё состояние и поддерживал по мере сил, иногда даже отваживая особо настойчивых посетителей, переводя их внимание на себя.
Вскоре рядом с Евгением объявилась и Настасья в красивом платье и на высоких каблуках, отчего разница в росте между девушкой и мужчиной стала особо явной. Но, казалось, ни того, ни другого такой нюанс не смущал. А ещё с некоторым облегчением я заметила между этими двумя настоящую симпатию и даже больше. То, как они смотрели друг на друга, как касались. Ладно Евгений, который просто светился рядом с такой умопомрачительно красивой девушкой, но и сама Настасья становилась рядом с женихом ещё красивее и ярче, счастливо улыбаясь любимому и ловя на себе его восхищённый взгляд.