Охота на Нострадамуса
Шрифт:
Прикинув немаленькое расстояние до города, он неторопливо направился в сторону города вдоль обочины по ходу движения, изредка слыша гул приближающегося автомобиля, вяло голосуя, не оборачиваясь.
Сейчас он не особенно торопился. У него было время подумать. «Помни о будущем!» Так крикнул на прощание один из похитивших, а на самом деле спасших его от неминуемого попадания к полиции и ищейкам головорезов «Хроноса». Что это – послание с того света? Пароль? Фраза из колледжа, которую знал только он и двое его ныне мертвых друзей. Словно призраки прошлого незримо улыбнулись ему, проявившись из загробного
А еще больше накопилось вопросов. Погруженный в свои мысли, Дениел очень скоро забросил голосование – да к тому же машины одна за другой пролетали мимо, явно не желая подсаживать к себе одинокого путника на шоссе. Вдобавок солнце почти скрылось за кромкой зелени, и Дениел накинул на голову капюшон кенгурятника, засунув окоченевшие руки в карманы куртки.
Уже когда полностью стемнело, его подобрал припозднившийся дальнобойщик, везший груз от границы в Кливленд. Пригретый теплотой кабины и незамысловатой болтовней водителя, к которой примешивалась музыка из приемника, Дениел не заметил, как погрузился в короткий, беспокойный сон.
Глава четвертая
Спрячешься – не видно, зажмурюсь – не найдешь,
Вперед ведет дорога, шагов не разберешь.
Старо как мир преданье о людях в темноте,
В подмогу даны солнцем они тебе и мне.
И спрятаться не выйдет, некуда бежать,
Труда ведь нет у тени нас вечно догонять.
Как ты и я, как свет и тьма,
Бегут неведомо куда.
Таятся, прячась, стерегут,
Дорогой в сумрак нас ведут.
Подрумяненные лучами восходящего солнца, густые облака под крылом небольшого частника «Фэлкон 2000» походили на клубничные сливки. В уютном салоне стиля ар-деко царило гнетущее напряжение, к которому примешивалась усталость, вызванная предоперационной подготовкой и несколькими часами перелета. Первым не выдержал Паташик и, отложив свои извечные вычислительные машинки на столик перед креслом, с головой обернулся в клетчатый плед. Кейт с завистью отвернулась от него. Несмотря на старания, ей так и не удалось сомкнуть глаз хоть на пару минут, голова болела, мысли путались, упорно не желая собираться в цельный рисунок.
– Кофе? – В кресло напротив опустился Муни и протянул ей стакан, накрытый салфеткой.
– Спасибо, – напарница пристроила стакан в подставку своего кресла и растерла обожженные подушечки пальцев. Отрицательно покачала головой, когда напарник показал ей маленькую бутылочку, извлеченную из пиджака.
– О чем думаешь? – Открутив крышечку, Муни плеснул в свой кофе виски.
– Обо всех тех людях, которые даже не подозревают, что мы делаем.
– Хочешь поговорить? – предложил он.
– И что? При чем тут они? Им не положено знать. Все, что должно быть им доступно, напишут в учебниках истории. Нельзя рассказывать, они не поймут. Что кто-то должен…
– А будет ли? Ты так легко об этом говоришь. Столько всего произошло, а мы до сих пор не понимаем, почему Дениел Гринвуд все это делает, – Кейт покачала головой и отвернулась к окну. – Его нужно искать в аэропорту имени Кеннеди, где он украл кольцо у того парнишки.
– Ну, вот и славно. Мы можем все изменить, – Муни внимательно на нее посмотрел. – В наших силах сделать так, чтобы все было по-иному. А это что-нибудь да значит.
– Что? – Кейт недоверчиво подняла брови. – Сколько еще это может продолжаться? Эти бесконечные скачки, погони, преследования. Смерти друзей, которых, несмотря ни на что, так и нельзя вернуть, – Кейт вздохнула и отвела глаза, покачав головой. – Замкнутый круг.
– Время покажет, – пожал плечами напарник.
– И все. Вот так просто списать на случай.
– Теперь он в наших руках.
– Да что ты говоришь!
– Не накручивай себя.
– Нас готовили. Нас учили, и что? Если все должно быть как есть, зачем вмешиваться? Если все уже придумано. Кем-то, кто выше нас.
– Бог?
– Возможно.
– Кейт, ты меня пугаешь. Это здесь совершенно ни при чем.
Муни посмотрел на Синиза в другом конце салона, который за последний час буквально прирос к телефону.
– Не завидую я тому, кто сейчас на другом конце.
– Да плевать я хотел, сколько у вас сейчас там времени! – по обыкновению бушевал он, прижимая мясистые губы к трубке с такой силой, словно хотел откусить кусок. – Повторяю еще раз, мне нужно добро на подключение к операции ФБР, ЦРУ, полиции, SWAT’а и всех, кого у вас там еще, черт возьми, можно поднять! Ну, так разбудите его, мне плевать!
– Ну и заваруху он сейчас затевает, – фыркнул Муни. – Чую, денек сегодня будет насыщен событиями. А чем еще все закончится?
– Вот видишь. Это замкнутый круг. Из него нет спасения.
Внимательно на нее посмотрев, Муни одним глотком допил свой кофе.
– Неужели ты не устал?
– От чего?
– От всех этих изменений, скачков?
– Не знаю. Поначалу все было интересно и в первый раз. Здорово ощущать, что от тебя что-то зависит, что ты в любой момент можешь примчаться на белом коне и поставить все с ног на голову. А потом… Сложно сказать. В любом деле в определенный момент рано или поздно наступает рубеж, когда уже поздно сдавать назад. Маховик запущен, и осталось идти до конца. Да и в конце концов, что я еще умею делать?
– А ты никогда не хотел направить возможность все изменить для себя, – Кейт, наконец, смогла сформулировать то, что ее мучило. – Для своей семьи?
– Не знаю. Может быть, и хотел бы. Но, во-первых, нам это запрещено уставом, а во-вторых, у каждого своя судьба.
– Нет, – покачала головой Кейт. – С тех пор как начали действовать мы, уже нет. Это самообман.
– А сама ты чего хочешь?
– Не знаю. Уже не знаю. Отец… если бы мама была жива.
– Идиоты! – вклинившись в разговор, подошел Синиз и, поправив подтяжки кончиками больших пальцев, рухнул в кресло рядом с итальянцем. – Бюрократические крысы!