Охота на оборотня
Шрифт:
Городок вполне оправдывал название — он находился на северо-востоке необъятной Неверрийской Империи, простиравшей свои границы от Бескрайнего Океана на западе до Орканских степей на востоке, от ледяных вод Себерского Перелива на севере до скал Поднебесной Цепи на юге. Но для Вилля такая погода была вполне привычной. Он снял капюшон и откинул плащ за спину, оставив плечи открытыми, и теперь получал полное удовольствие от хрустящего под ногами серебристо-белого снега, от скрипа заиндевевших деревьев. Казалось, трещит и воздух, и сам Небесный Полог искрит жгучими морозными звёздами. Окна домов мерцали лучинками да редкими огоньками восковых свечей.
Юный стражник остановился на пороге искомого здания и, уперев руки в бока, уставился в небо. Волчий Глаз в созвездии Малого Черпака весело подмигнул.
— Хорошо! Красота!
Он сказал это нарочито протяжно и хрипло, совсем как люди. Однако Арвиэль Винтерфелл отнюдь не был человеком. Острые уши и зелёные миндалевидные глаза указывали на принадлежность их хозяина к Дивному Народу. Так думали все жители Северинга. То, что эти самые уши, равно как щёки и нос никогда не краснеют даже при сильном морозе, почему-то никто не замечал. Настоящий эльф уже давно покрылся бы инеем и имел под носом красивую сосульку, но лицо Вилля даже не порозовело. Он ещё раз вдохнул полной грудью и решительно распахнул дверь.
Зал Совещаний, Зал Суда, Общая Зала — так, и ещё полудюжиной разных названий именовали большую удлинённую комнату, похожую на огромный коридор. Здесь устраивали городские пиршества. Тогда столы сдвигали ближе к центру, и то, что их вереница частенько тянулась далеко за порог, никого не смущало. Если намечалось судебное разбирательство, те же столы и скамейки размещали вдоль стен. Тогда любопытные горожане имели удовольствие наблюдать за сложными и многотрудными тяготами по поводу пропавшей, а, значит, уворованной кем-то свиньи.
Особо интересные «дела» проходили в середине весны, когда перепахивались огороды. Две соседки почему-то никак не могли поделить смежную полосу земли в локоть шириной. Дебаты проходили на повышенных тонах, и почти всё население Северинга стягивалось послушать ругательства, придуманные женщинами за долгую зиму. При этом мужики-люди умудрялись покупать у мужиков-гномов дешёвый самогон, и тут же всем скопом его распивали. Жены и тех, и других терпеливо ждали, пока вторые половины окончательно не рассопливятся, после чего начиналось побоище с участием приготовленных заранее сковород и скалок. Немногочисленные орки мудро стояли в стороне, глядели на ежегодний спектакль и делали ставки на победителя. А заодно внимательно прислушивались к царившей в доме и на площади брани: вдруг промелькнёт выражение, ими ранее не слышанное? Хрупкие дриады-кружевницы смотрели на царящее безобразие с ужасом, сжимая на груди ручки с тонкими, как паучьи лапки, пальчиками.
Зала занимала первый этаж дома, который был самым крупным каменным строением в Северинге. Конечно, за исключением Храма Триединого.
В доме было относительно тихо, но стоило эльфу переступить порог, как поднялся такой гвалт, что чуткие уши Вилля едва не свернулись в трубочку.
— Ура-а! — заорал Грайт и поднял в воздух стакан.
— Ура-а! — подхватили все, тоже усердно махая стаканами.
Стражники почему-то веселились, хотя повод для собрания был весьма печален — три дня назад умер их начальник. Погиб смертью мученической, но отнюдь не героической — он нарвался на безумного скалозуба. [2] Вилль скалозуба убил, но капитана стражи это не вернуло, и теперь его хладное тело покоилось в мёрзлой земле. А бывшие подчинённые празднуют и пьют! Стражники столпились посередине комнаты, окружив странную фигуру, накрытую весёленьким покрывалом в цветочек.
2
Скалозуб — лесной зверь, размером чуть крупнее бурого медведя. Отличается огромной, от уха до уха клыкастой пастью и синевато-серой шерстью. Несмотря на внушительные размеры, скалозубы довольно трусливы и предпочитают питаться мелкой живностью. В простонародье их называют «зубоскалами» и ошибочно почитают за нечисть.
— Арвиэль! — торжественно начал градоправитель. — Наш уважаемый капитан стражи Прокопий Вёдро погиб! Но жизнь должна продолжаться, и поэтому мы решили избрать нового капитана!
— Это правильно, — согласно кивнул эльф.
— А поскольку ты опоздал, то единогласным решением мы выбрали его без тебя!
— Да? — удивился парень. Ему было немного неприятно, что люди всё обсудили без него. — И кого?
— Тебя!
— Меня?!
— Тебя! — подтвердил дядька Темар. — А кого ещё?
Кого? Парень обвёл присутствующих недоумённым взглядом. Но он же самый младший! Как сможет приказывать людям, которые в отцы ему годятся?!
Старый солдат насмешливо посмотрел на Вилля и протянул стакан.
— Давай, капитан, пей! Ты во всём должен подавать нам пример! У нас и подарок для тебя есть, в честь стремительного взлёта по званию, так сказать.
Вилль нюхнул содержимое стакана, и тут же скривился.
— Самогон?
— Обижаешь! — хлопнул его по плечу дядька, причём так, что половина отвратного пойла выплеснулась на пол. — Чистейшая водка!
И водка, и самогон, и почти вся остальная алкогольная продукция Северинга воняла одинаково — сивухой. Вкус и крепость тоже имела соответственную. Вилль только диву давался, слушая как «эксперты-дегустаторы» ведут дискуссии о «букетах» и «оттенках». На его взгляд, все эти настойки и наливки (настойка — пока стоит, наливка — когда уже в стакане, так ему объяснили), коньяки и вина имели одно общее название — самогон «Отрава».
Сам Вилль предпочитал пиво «Янтарь», которое готовили в пивоварне супругов Эртана и Ксандры. Эртан был орком, огромным и с зеленоватой кожей, а Ксандра — яблоневой дриадой. Вилль частенько к ним заходил выпить пива, но почему-то облик эльфа, распивающего пенный напиток вместе с орком, никак не мог уложиться в сознании горожан, тогда как тот же самый эльф, квасящий самогон с солдатнёй — зрелище самое то!
Видимо, дядька Темар почувствовал душевные терзания юного стражника.
— Ну, не хочешь пить с нами, выпей хотя бы с ним! — с этими словами он сорвал покрывало с непонятной конструкции.
Вилль уставился на «подарок». Недавно убиенный им самим скалозуб глядел теперь на эльфа стеклянными глазами-пуговицами и добродушно улыбался во всю ширину огромной клыкастой пасти. Именно за эту характерную улыбку шерстистых скалозубов в простонародье частенько называли зубоскалами. Ко всему прочему, зверюга протягивала собственному убийце лапу с зажатым в ней глиняным стаканом.
— Э-э-э, — промямлил, наконец, Вилль, — это мне за что?
— Мы торжественно благодарим тебя за спасение нашего родного города! — градоправитель Грайт поднял стакан вверх.