Охота на поросёнка
Шрифт:
– Странно, нога у меня прошла, – промолвила Ольга, ощупывая лодыжку, – не понимаю, когда сустав встал на место?
– Когда ты по полу кувыркалась.
Ольга подумала и признала, что, видимо, так и есть. А затем спросила:
– Так что ты хотел сказать?
– Куда ты сейчас пойдёшь?
– Твоё-то какое свинячье дело? Я ведь тебя не спрашиваю, куда ты сейчас поедешь!
– Но я убил человека! И если тебя возьмут за твою шикарную жопу, ты меня сдашь.
– Хорошо, отвечу тебе. Я сейчас пойду в какой-нибудь круглосуточный магазин – на Ленинском их полно, куплю приличные шмотки, выпью две чашки кофе и закажу такси в Шереметьево. Через три часа меня в России не будет.
– Как бы не так! Уже через два часа твои и мои портреты будут у всех постовых ментов. А регистрационные службы аэропортов получат их ещё раньше. Чеченцы нас очень хорошо разглядели, когда мы шли мимо джипа! Одно стекло опустилось даже, заметила? Они скоро поймут, что с Рамилем случилось что-то неладное, и ментам позвонят. Менты войдут в хату, и дело быстро завертится!
– Твою мать, – прошептала Ольга, решив, что дело, скорее всего, уже завертелось.
– Где он тебя подцепил? – спросил парень.
– Около МИДа. Я там работаю.
– В МИДе?
– Нет. Около него.
– А кто-нибудь видел, как он тебя снимал?
– Таксист, с которым он ехал. Этот таксист сюда нас привёз.
– Отлично! Менты таксиста найдут, он скажет, где ты стояла, они тряхнут сутенёров, те всё про тебя расскажут, подруг твоих назовут, и – вилы тебе, куда б ты ни сунулась!
– Ну и что ты мне предлагаешь делать? – спросила Ольга, раздавив в пепельнице ещё достаточно длинную сигарету.
– Я предлагаю поехать ко мне домой и там отсидеться. Менты не смогут на меня выйти, я засветился только перед чеченцами! Найти кого-то в пятнадцатимиллионном городе по описанию внешности нереально.
– Трудно. А ты один живёшь?
– Да, один.
– Своя у тебя квартира или снимаешь?
– Своя. В Сокольниках.
Ольга думала полминуты. Конечно же, этот странный парень был прав. Следя за его рукой, гасящей окурок, она спросила:
– И долго мне придётся торчать в твоей идиотской квартире?
– За пару дней я точно придумаю что-нибудь. Послушай, мы здесь дождёмся, когда менты все улицы перекроют! Ты едешь?
– За тридцать тысяч? Даже с таким уродом, как ты – да хоть на край света!
– А я с тобой и за сорок тысяч не согласился бы ехать даже до следующей помойки, – сказал налётчик, взявшись за ключ.
– Так зачем же едешь?
– Дискета стоит дороже.
Дав Ольге такой ответ, недисциплинированный водитель завёл мотор, включил дворники, дальний свет, и, резко сорвав автомобиль с места, погнал его по глубоким лужам дворов. Он знал их расположение. Не успела Ольга зевнуть и вынуть из пачки ещё одну сигарету, как перед ней опять вспыхнули огни Ленинского проспекта. С брызгами вырулив на него, опасный преступник добавил скорости, и «восьмёрка» с воем помчалась навстречу ветру, вгрызаясь в дождь, как торпеда в морские волны. Дорога была пуста. Щётки на стекле почти не справлялись с ливневым шквалом, но псих с двумя пистолетами не давал дрожащей стрелке спидометра опускаться ниже ста десяти. На всех перекрёстках горел зелёный. Ольга сонно курила, гладя, как кошку, сумку с деньгами. Но удивительно – не они владели её сознанием, а всё тот же страшный и завораживающий взгляд ночи. Она ещё не закончилась, эта ночь, хотя уже было без десяти четыре! Огни Москвы, размазанные дождём, звенели как колокольчики, навивая призрачную тоску по чему-то более дальнему, чем пределы земных дорог. Это чувство было Ольге знакомо. Больше того – порой она им жила.
Лихим виражом обогнув Октябрьскую площадь, по всей ширине которой, казалось, было разлито кипящее молоко, бизнес-партнёр Ольги выехал на Садовое. Оно сплошь мигало жёлтыми пятнами светофоров – работал хоть бы один. Дождь в эту минуту пошёл на убыль, и парень выжал сто сорок. В тоннеле под Павелецкой его стремительно обогнал роскошный белый «Пассат». Едва не сбив зеркало о «восьмёрку», он моментально растаял в багряном сумраке. В миг обгона парень с испугу ударил по тормозам, отдав тем самым машину во власть инерции. Та её закружила, грозя ударить о стену с яркими лампами. Визг колодок заставил Ольгу, уснувшую с сигаретой во рту, очнуться и завизжать ещё громче. Смерть приближалась к ней со скоростью пули, уныло глядя сотнями электрических глаз на шероховатом бетоне. Он разорвал бы машину в клочья, если бы в последний момент водитель каким-то чудом её не выровнял, сделав правильные движения педалями и рулём. Вновь сцепившись с асфальтом, машина вырвалась из тоннеля.
– Я ж тебе не принцесса Диана, урод ты чёртов! – крикнула Ольга, шаря руками по полу, – у меня сигарета выпала!
– Хер бы с ней.
– Хер бы с твоей тачкой! Огнетушитель есть?
Но огнетушитель не пригодился. До поворота на Яузскую набережную Ольга успела ещё разок задремать. Ей приснился сон – море, солнце, тёплый песок. Она лежала на нём совершенно голая, сквозь ресницы глядя на облака. Вдруг одно из них стало тучей и громыхнуло:
– Менты!
Море испарилось. Солнце исчезло. Все облака превратились в тучи над ночным городом. Дождь едва моросил. Машина звенела, прыгая по раздолбанному асфальту. Слева чернела лента реки с гранитными берегами. А впереди, рядом с припаркованным на обочине милицейским «Фордом», блестели светоотражающие ремни и ствол автомата. Тот, на чьём плече он висел, очень походил на военный памятник, потому что, судя по его взгляду на приближающуюся «восьмёрку», он собирался броситься под неё со связкой гранат.
– В глаза ему не смотри, – спокойно сказала Ольга. Но было поздно – парень уже нажимал на тормоз, хоть памятник на машину метнул не связку гранат, а световой лучик, подняв специальный жезл. Приткнувшись к обочине, остановленный опустил стекло. Ольга притворилась, что спит. Гаишник не торопился. Он сперва закурил, потом подошёл вразвалочку и спросил, ткнув жезлом во вмятину:
– Кого сбили?
– Дерево, – сказал парень.
– Ну что же, это бывает. Справочку об аварии предъявите.
– Я её дома забыл! На днях переехал, все документы перемешались в разных местах.
– И это бывает.
Сплюнув, инспектор движением головы указал на «Форд».
– В машину садись, пожалуйста.
Интонация возражений не допускала. Пока мокрушник медленно шёл к патрульному «Форду», а офицер смотрел ему вслед, Ольга запихнула сумочку под сиденье, вынула из лифчика клофелин, и, пользуясь тем, что стекло опущено, энергичным щелчком отправила флакон в реку.
За рулём «Форда» спал, надвинув на самый нос козырёк фуражки, старлей. Разбуженный хлопком двери, он потянулся, чуть приподнял козырёк и взял у налётчика документы. На техталон и права он едва взглянул, но зато техпаспорт подвергся неимоверно долгому изучению. Парень даже подумал, что офицер вновь уснул. Но нет – отложив техпаспорт, тот опять взял двумя пальцами техталон и проговорил, будто размышляя о чём-то вслух:
– Талон государственного технического осмотра транспортного средства должен располагаться в правом нижнем углу ветрового стекла транспортного средства. Так почему нарушаем, Сергей Анатольевич?
– Да какая разница, где находится техталон? – возразил владелец мятой машины, – ведь главное, что он есть!
– Его у вас нет, – широко зевая, буркнул старлей, – это не талон, а туфта.
– Да с чего вы взяли?
– Машина какого года? Девяносто шестого. В девяносто восьмом должны были дать талон по двухтысячный. А у тебя – по девяносто девятый. Фальшивка это.