Охота на принца
Шрифт:
– Да какой это дом? Слушай, после этой поездки совсем не хочется туда возвращаться. А если Карстен приедет, куда его пригласить? У него целый особняк в предместье Мюнхена, показывал фотку – обалденный дом, замок!
– А там его фрау кормит младенца грудью, – не удержалась, съязвила Аня.
– Хорошо, если так, – со вздохом сказала Алла. – Мне было классно с ним, а тут... Что скажу? Я же наврала, что работаю в солидной фирме, живу в своей квартире... Куда его приглашу? После всего, что он для меня сделал там... Лучше, если это останется обычным курортным романом.
Погрустнела
– А ты его вези сразу в Чебоксары, к родителям. Если приехал за тобой, так и сделай. Ему понравится в нашем городе, покажешь там все интересное...
Алла кисло усмехнулась:
– Ты веришь, что он прилетит? Я лично нет. Просто рассказала тебе, было классно, а теперь... прямо жуткая тоска.
– Но он же тебе перстень подарил.
– Триста пятьдесят евро... Что это для него? Я заглядывала в бумажник, там этих евро столько, полресторана можно купить. Правда, перстень на фабрике брали, там у них магазинчик, паспорт качества дали...
– Ну вот. Так что жди своего Ганса.
– Да Карстен он... Слушай, ну я же разменяла стольник Амира, купила настоящий джин в аэропорту, тоник, подарок тебе – классную футболку. Ты, если что, дуй домой... Хреновый это дом, прямо видеть его не могу после своего одноместного номера... Ну хоть напьемся, а потом – опять работа!
– Не знаю, уж как получится, – сказала Аня.
Она не сомневалась, что Антон зайдет сегодня вечером, и они пойдут вначале гулять по Суворовскому парку, а потом придут в его квартиру. Там все и случится. Но из вежливости Аня пообещала, что постарается приехать вечером домой. Теперь и ей эта тесная квартира не казалась домом. А как ее называть?
Алла допила джин-тоник, чмокнула подругу в щеку и ушла. Лето, тепло, выходной, зарплату ей Амир сохранил, ну и чего ж не погулять по летней Москве? Аня осталась сидеть на своем стуле, покупателей не было, самое время поразмыслить о том, что творится в этом мире. Хотелось, чтобы у Алки все срослось с этим Карстеном. Классно, она могла бы приезжать к ней в гости... Но ведь скорее всего этот немец то же самое, что и наш родной Амир, захотелось приключений – по–мчался в Турцию, там встретил русскую девушку, поразвлекался с ней и забыл.
Но что-то же должно быть хорошее в этом мире? Хотелось в это верить, но почему-то не верилось. И сама не могла понять почему. Но надеялась, что Антон заглянет в ее окошко и что-то хорошее случится сегодня в ее жизни. Очень надеялась...
Рейс из Лос-Анджелеса прибыл вовремя, в зале ожидания Борисов обнялся с братом, поцеловал в щеку его жену, Джудит, или просто Джуди. Она хотела остановиться в старой квартире своего мужа, чтобы понять русский дух, советскую действительность, в которой жил ее муж. Борисов знал об этом заранее и как следует подготовился к встрече американских гостей. Замариновал мяса, накупил закусок, в общем, готов был встретить гостей во всеоружии. Не так, как его встречали в Санта-Лоре, с пиццей. Джуди впервые прилетала в Москву, надо было показать
Хотя супруги намеревались побыть в Москве всего лишь неделю, пришлось долго ожидать багаж – два огромных чемодана с вещами. Брат был весьма неприхотлив в быту, довольствовался малым, да его просто не интересовала мода и все, что связано с ней. Но американ–ская девушка, жена миллионера, хотела выглядеть на все сто. А иначе зачем она, американка, вышла за русского?
Так она думала или не так, но пришлось проторчать час в зале приема багажа. И лишь после этого они сели в «мерседес», в багажник которого Максим погрузил вещи американцев. Борисов не говорил о том, что больше всего интересовало его, сдерживал себя. Но в машине не выдержал:
– Володя, кто надоумил тебя взяться за «ФОБОС-2»?
– Конкретно никто, я сам пришел к этому. А что, возникли проблемы?
– Возникли.
– Хорошо, Стас, поговорим об этом позже, дома. Я не хочу доставать Джуди деловыми разговорами.
Американская жена брата оказалась очень непо–средственной, она постоянно хватала Борисова за плечо, сосредоточенно говорила:
– Ста-ас... Очень красиво все, та-а... Я учить рашен язык, уже могу... Мне нравится все, та-а...
– Я рад, Джуди, – односложно отвечал Борисов.
Его ничуть не интересовали восторги американки. Хотелось всерьез поговорить с братом, понять, откуда может исходить угроза. Но Владимир не хотел говорить о делах. Он внимательно смотрел в окно машины, отмечал перемены, случившиеся за его отсутствие, рассуждал о том, что Москва становится все краше, и Подмосковье тоже.
Максим помог дотащить чемодан Джуди в квартиру на Можайке. Там Борисов первым делом включил электрошашлычницу, где уже стояли шампуры с маринованным мясом. Ну а на столе стояли самые настоящие русские закуски – селедка с луком, черемша, маринованный чеснок, слабосоленая семга, соленые огурчики, полкилограмма красной икры, двести граммов черной. В холодильнике томилась бутылка водки... Это вам, ребятки, не американская пицца!
Борисов попросил Максима подождать в машине, намеревался вернуться в свою квартиру на Кутузов–ском. Ну в самом деле, не ночевать же ему вместе с американцами в этой квартире? Теоретически – мог, в смежной комнате была кровать родителей, которой он ни разу не воспользовался, и сейчас не хотел. Она же родительская, эта кровать.
Джуди с любопытством осматривала квартиру, где вырос ее муж. Вот так жили они, советские люди, которых ее родители считали врагами. И чем больше смотрела, тем больше убеждалась: жили советские люди почти так же, как и она, в семье фермера из Колорадо.
– О-о, видео! «Панасоник», это быт у нас в Колорадо, я там смотрел видео... Детство.
– Это не «Панасоник», а наша фирма, «Электроника ВМ-12», – сказал Борисов.
– Содрали, – сказал Владимир. – Но это был праздник в доме. Отец в 88-м попросил деда, он был еще жив, записаться на эту покупку. Ветеранам войны продавали видики без очереди. Самое смешное в этом, что дед очень плохо видел, практически не мог смотреть западные фильмы, но ему продали... Тысяча двести рублей, как сейчас, помню, отдал папа.