Охота на разведенку
Шрифт:
Марина поняла по его глазам, что злится, что бесится, и это, кажется, завело еще больше. Гораздо больше, чем мягкий прощальный (сука, забыть это слово!) секс. Светлые глаза окончательно заволокло бездумной дымкой чистого удовольствия, Красная Шапочка задрожала, инстинктивно пытаясь одновременно вырваться из жесткого захвата и насадиться сильнее на член, и кончила, обливаясь слезами, облегченно и счастливо застонав. Олег догнал ее быстро, потому что держался на одном упрямстве, и еще минут пять не выпускал из рук, мягко целуя вспотевшую шею и грудь, кайфуя
И остановился, только почувствовав, что опять твердеет в ней и, если не отвлечься, то обеспечит и без того измученной эмоциями женщине второй заход. Что, конечно, неплохо, но только, если не хочешь выяснить причину произошедшего до его прихода катарсиса. Потому что после второго раза не исключено, что Марина, нанервничавшаяся и измученная дополнительной дозой секса, просто вырубится. И выяснение ситуации будет отложено на несколько часов. А ситуация может быть такова, что разрешить ее необходимо как можно быстрее.
Поэтому Олег, как ни протестовал его приятель, все еще находящийся в Марине, аккуратно ссадил ее с себя, застегнул джинсы, поднялся и пошел на кухню выпить воды.
Захватил Марине, вернулся и уселся рядом, опять на то же место у стены.
Протянул кружку, дождался, пока попьет и соберется с силами, чтобы говорить. Не подозревая, что силы, скорее, понадобятся ему.
Чтоб не охереть окончательно.
25
Марина, приветливо улыбнувшись очередному покупателю, вручила пакет с покупкой и попрощалась.
Выдохнула. Просканировала зал, но в середине рабочей недели, в послеобеденное время, покупателей особо не наплывало.
— Иди, чаю попей, совсем зеленая, — администратор Лена, проходя мимо, подтолкнула Марину к подсобке, — с утра не присела. Девочки вон, совсем расслабились, даже задницы к покупателям не поднимают.
Марина покосилась на коллег, в самом деле, кучкой спрятавшихся за рекламными плакатами и ловившими на широком подоконнике последние теплые лучи редкого осеннего солнца.
Девочки выглядели очень уютно, в своих розовых халатиках и туфельках на шпильках, словно стая фламинго на берегу озера.
Но подходить к ним не хотелось.
Как и останавливаться. С самого утра и до сегодняшнего момента ее только работа и спасала от ужасных тревожных мыслей.
Придя в салон, Марина с огромным облегчением окунулась в постоянно находящиеся новые дела. Тут прибрать, тут перебрать косметику, отследить сроки, тут проверить наличие товара, сделать дозаказ, тут просто все по мерчплану расставить. Ну и, конечно же, работа с покупателями, бесконечная беготня на тонких шпильках по гладким плиткам пола в салоне, улыбка, ее фирменная, открытая и приветливая, разговоры, обсуждения, уговоры… Если бы можно было крутиться еще сильнее, она бы это сделала. Только чтоб не думать. Не вспоминать. Не переживать.
Но второй рабочий день подходил к концу, впереди два выходных. Артемка еще отдыхает, и это хорошо. Очень вовремя это. Судя по счастливому писку, вырывающемуся из телефонной трубки при последнем звонке, ему все нравилось.
Марина же словно зависла между небом и землей, не зная, что делать дальше, как действовать.
До появления Олега все было более-менее понятно. Хотя и страшно и противно.
Конечно, Марина не ожидала такого быстрого сползания масок с всегда благообразного лица Марата Ринатовича, не думала, что он настолько зверь. Но особого удивления не было. Ждала чего-то такого подспудно.
Чего она точно не ждала, так это реакции Олега на ситуацию.
Марина, все же решив отдохнуть, направилась к подсобке, по пути размышляя, правильно ли она вообще поступила, доверившись ему. Не подставила ли под удар?
Она вспомнила свои эмоции, когда увидела его позавчера, после ухода Марата Ринатовича.
Какое облегчение накатило тогда на нее! Как свободно и сладко было плакать, уткнувшись в его грудь, как невозможно правильно лежали его руки на плечах, укрывая от всего мира. Олег показался настолько родным, настолько нужным, что истосковавшаяся по мужскому плечу Марина просто потерялась. Растаяла. Забыла обо всем.
И потянулась к нему, не осознавая этого еще, за дополнительной порцией так нужной ей поддержки.
Марина прекрасно помнила свои мысли в тот момент.
Понимая, что, скорее всего, больше она его не увидит, Марина сама, впервые за все время их общения, проявила инициативу. То появление у него в гостинице было не в счет. Ее инициатива там закончилась прямо за порогом номера.
А здесь…
Как сладко — горько было его целовать, осознавая, что все. Что больше никогда. Как жадно и беспорядочно блуждали руки по широким плечам, стремясь обхватить побольше, запомнить это невозможно острое тактильное ощущение, насытиться. Чтоб хватило надолго. Чтоб вспоминать. Помнить.
А потом…
Как он это почувствовал? Как понял? Марина не собиралась ничего говорить ему, не собиралась подвергать опасности, не сомневаясь, что ее покупатель (во всех смыслах, вот смешно-то!) не пожелает ее отпустить и причинит зло Олегу, виновному лишь в том, что нравится ей. Марина хотела получить по-максимуму тепла. В последний раз.
А получила нечто соврешенно другое.
Олег сумел понять ее, прочувствовать. Сумел показать ей без слов, что защитит. Что будет бороться. Что все решит. И от этого ярко траслируемого ощущения Марина соврешенно потеряла голову, потрясенная до глубины души.
И отдавалась так сладко, так полно!
Но не как в последний раз. Нет.
А так, как раньше невеста отдавалась жениху в первую брачную ночь. Любимому. Долгожданному. Навсегда. Окончательно.
И, когда все завершилось, осталось ощущение, что нет пустоты больше. Нет одиночества. Есть наполненность. Есть цельность. Такое давно забытое, испытываемое лишь в юности, в самом начале их с мужем отношений, чувство. Словно тебя со всех сторон окутала мягкая, невесомая, но очень прочная вата, не пропускающая ни одной плохой мысли, ни одного плохого действия. Словно ты в коконе. В счастье.