Охота на разведенку
Шрифт:
Потом Олег, усадив на колени и оглаживая ее своими большими ладонями, легко вытянул все подробности грязной истории, в которую Марина умудрилась нечаянно влипнуть.
Она сидела смирно, приникнув в твердой груди, и рассказывала спокойно, без надрыва и оправданий. Просто события. Просто где-то там. Были. А она здесь. В охраняющем коконе его рук. И ничего не страшно. Ничего не стыдно.
Олег отнес ее в кровать, ушел на кухню с телефоном.
Марина не дождалась его возвращения, уснула, словно в вату провалилась. Облегченно и спокойно.
Ночью
Марина тихо пробормотала что-то, с готовностью приподняла ногу, чтоб ее мужчине было удобней, и поплыла на волнах мягкого расслабленного раскачивающего удовольствия, когда нет нужды напрягаться, достаточно просто отдавать все, что захочет партнер. Олег крепко прижал ее к себе, не прекращая глубоких мерных движений, уткнулся в шею, шумно вдохнул аромат разморенного сном тела, обхватил посильнее, даря в очередной раз невероятное ощущение защищенности от всего мира, и ускорился.
Марина даже не помнила, сколько это длилось, потому что по-настоящему из сна так и не вынырнула.
И утром тоже не могла понять толком, приснился ли ей этот сладкий ночной секс, или нет.
А учитывая, что Олег, проявивший себя совершенно ненасытным мужчиной, потребовал свое еще и перед работой, по-быстрому, но очень даже результативно, опрокинув уже практически собранную Марину на небольшой письменный стол, то воспоминания о ночи подретушировались дополнительно.
Да и вчерашние события уже выглядели не так страшно в свете нового дня.
Олег уверил, что все под контролем, что Марина вообще может забыть про долг, про бандитов, и, особенно, про “старого извращенца”, как назвал он Марата Ринатовича.
Это был страшный сон. Это все теперь не ее проблема.
И думать ей надо только про хорошее.
Например, про то, что она возьмет с собой во время переезда.
Как куда? К нему, конечно же!
Сначала в гостиницу. А потом, когда сын вернется, квартиру надо будет подыскать.
Вот это задача. Вот об этом надо думать.
А обо всем остальном — забыть.
И Марина честно думала, ошеломленная быстро развивающимися событиями, честно прикидывала, что она возьмет с собой.
Примерно до обеда рабочего дня.
А потом пришел Олег, отозвал в сторону, поцеловал, не скрываясь, под завистливыми взглядами коллег Марины, и предупредил, что его вызвали срочно в Москву. Что он вернется скоро. Завтра. И сразу наберет. И там тоже будет звонить.
А бояться ей не надо. Нечего бояться уже.
Олег уехал вечером, отзвонился по приезду, ночью присылал развратные смс.
А утром его телефон был вне зоны доступа.
И вот уже полдня Марина места себе не находила, мотаясь неприкаянно по салону и бросаясь на каждого покупателя, чтоб только забить голову работой, и не пускать
А вечером, закончив рабочий день и забежав в супермаркет на нулевом этаже торгового центра, она в дверях столкнулась с одним из тех, кого теперь будет регулярно видеть в кошмарах.
26
Коренастый широкоплечий мужчина, который в прошлую их встречу так легко отдал приказ своим подчиненным надругаться над ней. Шмель. Да, его звали Шмель.
Он стоял, перегородив ей путь, и смотрел злобно и желчно.
Марина, охнув, подалась назад, оглядываясь, но, как назло, никакого пути отступления не было.
Шмель молча схватил ее за руку и потащил на стоянку к машине.
Марина, растеряв покупки, попыталась освободиться, закричать, но он ловко перехватил ее другой рукой и зажал рот.
На стоянке темным осенним вечером не было ни души, одинокие покупатели, выходящие из супермаркета, старательно отводили взгляд.
Марина, с ужасом понимая, что никто ей не поможет, и что она в ужасной беде, решила в этот раз просто так не сдаваться.
Задергавшись изо всех сил, она куснула твердую шершавую ладонь, и очень даже удачно. Потому что Шмель выругался, убрал руку, и толкнул ее на машину.
— Сучка кусачая! — он обтер ладонь о штаны, не отводя от нее темных, еще более жутких в осеннем мраке глаз, — садись давай в тачку! Сама, бля! А то придушу прям здесь!
— Лучше здесь душите! — как вообще голос у нее смог проявиться, Марина не знала, но сейчас об этом думать было глупо, — не поеду!
Она огляделась, с ужасом ожидая, что из машины сейчас выйдут его подчиненные и силой затащат, но двери не хлопали.
А Шмель, резко выдохнув, достал нож, скользнул к ней, прижал к горлу, царапнул острием кожу на шее. Легко, но болезненно.
— Садись, сука.
Марина, стараясь отклониться от лезвия, отворачивала голову. Мыслей не было совершенно никаких, только сердце колотилось гулко. И билось в мозгу: “Как же так… Олег же… Как же так…”
— Шмель! — знакомый сиплый голос раздался совсем близко, и через секунду нож полетел в одну сторону, Шмель в другую, а ее спаситель, Миша Лысый, придерживая не стоящую на ногах Марину за локоть, аккуратно прислонил опять к боку машины.
— Нормально? — Марине удалось кивнуть, — ну стой тихо.
И развернулся к уже поднявшемуся Шмелю.
— А ты, я смотрю, бесстрашный, а? — Миша, словно не замечая прущего на него бандита, картинно прикурил, прикрывая огонек зажигалки, держа сигарету необычным хватом, в горсти. — Ты же все про нее знаешь. Нахера?
— Бабло мое кто мне вернет? — Шмель остановился, оскалившись, — там семь лямов! А так хоть душу отведу!
— Это ты с Кирей решай.
— Киря меня послал!
— И правильно. Вас, мудаков, учить надо же как-то. Один мудак взял бабло, нихера башкой не думая, как отдавать будет, а другой мудак дал бабло, тоже нихера не думая, как забирать будет. Ты бы хоть проверил придурка, есть у него че или нет. На что рассчитывал? Что баба возместит?