Охота на скребера
Шрифт:
Однажды, даже закусили иммунными мурами, которым не посчастливилось напасть на нас. Думали, видно, что одинокая машина — лёгкая добыча.
Человечина мутантам не нравилась, но голод не тётка, тем более, когда еда сама нарывается.
— Понятно. Ну, тогда, как обычно, каждые пару километров — метки.
Нюх у них лучше собачьего, но мы всё равно, на всякий пожарный, оставляли отметины «белые морды», то на дереве, то на стене, или прямо на дороге, брызгая краской из баллончика на трафарет. Аби позаботился и закинул в машину для правки на мутантах рисунка: всё же, краска имеет свойство стираться со временем.
Умник кивнул и, утробно заурчав, созывая стаю, трусцой направился к еде.
Я с беспокойством посмотрел им вслед.
Каждый раз, как они уходили, я нервничал.
— Нам тоже не мешало бы подкрепиться и запастись топливом, — постучал Арман по пустой канистре, ставя её обратно в машину. — Это последняя была. Всё.
— Там должны быть заправки, — предложил я последовать за Умником.
— Не думаю, что это хорошая идея, — ответил из салона машины Кир. — Слишком большой кусок, а чем кластер больше и населённее, тем больше там всякой ненужной нам суеты сует. Того что есть, километров на пятьдесят хватит. Но нам столько и не надо. Насколько я помню, в десяти километрах отсюда есть небольшой кластер с отличной заправкой на въезде. Так что, давайте перекусим и поехали.
С основной дороги съехали и немного попетляли, прежде чем нашли искомое.
— Когда-то я в этих краях пешком гулял, — вспомнил Кир былое. — Однажды, она меня, ой, как выручила, — похлопал он по стене одноэтажного здания.
Тор, я и Фома возились с помпой и канистрами. Арман галопом помчался внутрь искать продукты. Но, судя по виду, тут никого ещё не было. Кир, предавшись воспоминаниям о прошлом, блуждал словно сомнамбула.
Я, всё же, узнал, сколько этому молодому парню лет на самом деле. Приехав в Научный — так назывался тот стаб учёных. Как оказалось, их по Стиксу немало и все они между собой связаны. Типа, гильдия научников. Так вот, когда мы туда приехали, Кир наотрез отказался заходить в злополучное здание один.
— Ого, вот, ета домик, твою мать, — высказался Фома, разглядывая в окно здоровенный комплекс зданий. — Самый настоящий медицинский город! — восторгался он увиденным.
— Это не стаб, Фома. Не радуйся так. Это обычный медгородок. Их стаб дальше, — рассказал Кир, сосредоточенно перебирая пальцами левой руки.
Он нервничал. И чем ближе мы подъезжали, тем больше это было заметно.
— Не упускайте меня из вида ни на секунду, — вид у него был весьма напряжённый. — Не на секунду, я серьёзно.
— Кир, есть что-то, о чём мы должны знать?
Мы сидели в машине, метрах в ста от ворот в главное здание.
— Есть… Но лучше бы вам и дальше не знать… Дай сигарету. — Протянул он руку к Арману.
Все молча ждали.
Сделав несколько глубоких затяжек, Кир начал говорить:
— Там, мой брат… близнец. Не двойник, именно брат. Мы настолько похожи, что даже мать не могла нас различить… но, только внешне. Он обязательно будет говорить о прошлом… очень много, специально для вас. Герман любит устраивать представления, особенно, когда они высвечивают меня в дурном тоне. Это его любимая забава с детства, но печальнее всего то, что он никогда не врёт. Вы сами увидите всё и услышите, но только, прошу вас, не вмешивайтесь и ни в коем случае не упускайте меня из виду, если не хотите уехать с другим Киром.
— Подмена?
— Нет, хуже. Воздействие на сознание. Я долго бродил в одиночестве, прежде чем избавился от него в прошлый раз.
— Мой брат посчитал предательством смену моих интересов и уход из науки. Я предполагаю, что он до сих пор мне этого не простил, как и я ему многое. — Кир вздохнул. — Если позже у вас возникнут вопросы… любые, не молчите, я отвечу на все.
Затушив сигарету, Кир вылез из машины и стремительной вышколенной походкой, чеканя каждый шаг, направился к проходной. Поговорив с изумлённым охранником, Кир вернулся в машину, а охранник принялся кому-то звонить.
Спустя пару минут ворота поползли в сторону, открывая перед нами проезд в главный научный центр.
— Ну, здравствуй, Ингваз!
Навстречу нам шагал точно такой же Кир, только в другой одежде, и полы его белого, не застёгнутого халата, развивались от стремительной и чёткой поступи. Раскинув руки, он на мгновение обнял нашего командира, хлопнув по спине, и тут же отстранился, демонстративно, оценивающе разглядывая Кира с головы до ног. В этот момент я заметил в глазах этого человека две льдинки. Или мне это показалось?
Попытавшись прощупать его на чувства, я получил полный облом, будто в туман попал, и никаких эмоций. Вообще ничего.
— Не называй меня так. Я — Кир. Ингваз умер много лет назад. Пора бы уже забыть о нём, — спокойно ответил командир.
— М-да, ты прав, братец. «Наимер-р-рзотнейший» человечишка был этот Ингваз. Кир — гораздо лучше, конечно, — кивнул он, лучезарно улыбнулся и уставился на меня, подмигнув.
— Почему ты не знакомишь меня со своими друзьями, братик?
— Воспитанные люди так не поступают. Где ты нахватался этих дурных манер? Ну, что мы стоим? Идёмте же скорее. Чай стынет! — показушно приобняв Кира, Герман повёл нас в свой кабинет.
— Присаживайтесь, господа, прошу вас.
На столе стоял сервиз из тончайшего китайского фарфора, с золотыми ложечками на вышитых салфетках. Чай дымился в чашках, но никто не спешил к нему притрагиваться. Все находились в напряжении и в полной боевой готовности.
Окинув нашу группу взглядом, Герман слегка ухмыльнулся.
Откинул полы халата и сел на изысканный, стул… или трон? Нет, скорее, это был трон, и их было два.
— Я не смею рассчитывать на то, что ты, наконец, вдоволь нагулявшись, одумался и решил вернуться в лоно науки и семьи. Так что же тебя привело? Столь важное, что ты решился на встречу со мной, Ингваз?
— Не называй меня так. — Прошипел змеёй Кир.
— Ах, ну, да, конечно. Твои же друзья не в курсе о том, кто ты на самом деле. Не думаю, что молдаванин, татарин, цыган и еврей подали бы тебе свою руку при встрече, если бы знали, кем ты являешься, — расплылся в улыбке Герман, внимательно наблюдая за нашей реакцией.
Так, как мы были предупреждены о «концерте», сидели спокойно, не проявляя интереса к его словам.
— Неужели? — приподнял он одну бровь, нахально всматриваясь в наши лица.