Охота на Смерть. Кризис веры
Шрифт:
– Да не этот удар!
– А какой?
Поскольку удивление слуги выглядело довольно искренним, Смерть решил обыграть ситуацию в свою пользу:
– Тот, которым я привел тебя в чувства, после того как ты, согласившись мне помочь, рухнул в обморок.
– И на что же я такое подписался, Ваша Честь, что даже в обморок упал? – с опаской уточнил Бравус.
– Уверен, это два не взаимосвязанных события.
– Да? И все же?
– Ты согласился стать Судьей Страшного Суда вместо меня, – сухо объявил Смерть, хотя внутри у него все ликовало: кто бы мог подумать, что «Антипохмелин» и вино могут вызвать амнезию – временную ли,
– Я согласился стать Судьей Страшного Суда? – переспросил Бравус, ища взглядом, куда бы присесть, поскольку ноги почему-то отказывались его слушаться.
Смерть подтолкнул ему ногой пуфик:
– Не просто согласился, ты так обрадовался, что чуть ли не самолично сорвал с меня мантию. – Он указал на пол, где та по-прежнему валялась скомканной. – Правда, не успел толком накинуть ее себе на плечи, как рухнул в обморок. Возможно, из-за чрезмерного перевозбуждения… я слышал, такое возможно.
Взглянув на мантию, Бравус кое-что начал припоминать: душа, потеря сознания. Он посмотрел на хозяина и только сейчас подметил, что тот одет.
– А эта…? – показал он.
– Запасная.
«Запасная? Не знал, что у тебя их несколько».
Слуга присел. Определенный отрезок времени напрочь выпал из его памяти, и, хотя все то, чем только что ошарашил его хозяин, прозвучало вполне правдоподобно, мозг отказывался принимать это как должное. Тогда как интуиция и вовсе «кричала», что не мог он так просто на такое пойти. Однако каких-либо иных вариантов дальнейших действий ни голова, ни сердце ему не предложили, а потому Бравус вынужденно со всем согласился:
– Раз так, Ваша Честь, я готов.
– Больше никаких «Ваша Честь», – жестом остановил его Смерть, поднимая с пола и возвращая ему на плечи мантию. – Теперь «Ваша Честь» это ты, точнее, вы. Привыкай…те.
– А вы…?
– У меня теперь другие задачи и цели, – ответил Смерть, поправляя свою теперь уже бывшую мантию на новом владельце то так, то эдак, в поисках лучшего положения. – Но об этом позже. Сначала давай с тобой разберемся.
Закончив с мантией, Смерть предложил Бравусу сесть в кресло, сам плюхнулся на кровать и довольно подробно начал рассказывать, что он конкретно от него хочет, и в меньшей степени – почему.
12
Внимательно выслушав хозяина, слуга подтвердил свое согласие помочь. Когда выяснилось, что именно Смерть ставит на карту, Бравус понял, что уже не имеет морального права все переигрывать и отказываться, пусть внутренне и чувствовал, что изначально соглашался, не столько добровольно, сколько поддавшись на грамотно завуалированную манипуляцию. Все-таки осознание того, кто его на такую манипуляцию вынудил, давало о себе знать. Не в плане вины, виноватым себя Бравус ни коим образом не чувствовал, а по принятии того факта, что инициатива как всегда оказалась безжалостна к инициатору.
К тому же Смерти без его помощи было не обойтись. Ну никак. Что, с одной стороны, Бравусу, конечно же, льстило: высшая степень доверия и все такое, но с другой – навивало грусть: за такую долгую жизнь можно было обзавестись парой-тройкой верных друзей, тогда бы не пришлось тратить столько времени на обычного слугу, в надежде на его адекватность и способность выполнить то, чего от него хотят.
Но, как говориться, чужая душа – потемки. Идти в
Любуясь новым отражением в зеркале, Бравус не верил своим глазам:
– Как такое возможно?! Один в один, не отличить.
– Помни, мантия делает тебя «Судьей» только внешне, и тот, кто знает меня получше, в миг раскусит, что ты не я, – предостерег его Смерть. – Однако вот это, – он протянул «близнецу» компактный дугообразный предмет, переливающийся холодным лунным светом, – при необходимости, поможет снять большую часть подозрений.
– Это то, о чем я думаю? – уточнил слуга с волнением в голосе.
– Оно самое, – кивнул хозяин. – Смотри не потеряй.
Бравус охотно схватил артефакт. И тут же вскинул вверх руки. Внутренняя энергия предмета, взяв свое начало в кончиках его пальцев, вмиг распространилась по всему телу и вызвала непроизвольное сокращение мышц. Дугообразная вещица взмыла в воздух.
– Ого! – вскрикнул он от полной неожиданности.
Смерть среагировал молниеносно. Словно хоккейный вратарь, зафиксировавший в ловушке неберущуюся шайбу во время буллита. В его случае, в костлявой руке самую ценную для себя материальную вещь, исключая для нее любые негативные последствия от действия естественных физических законов. Однако напрашивающихся аплодисментов не последовало. Слуга был настолько поражен случившимся, что не обратил внимания ни на чудесное спасение предмета, за который хозяин, не раздумывая, вырвет ему руки и ноги и забьет ими его до смерти, ни на его «кричащее» об этом выражение лица. Лишь по голосу, с которым ему возвращали артефакт, он понял, что повторно ему такое не простится:
– И НЕ СЛОМАЙ!
Госпитализация в планы Бравуса на вечер не входила, а потому он не торопился принимать повторно протянутое на нее «направление». Вместо этого он возбужденно воскликнул:
– Это что сейчас было?!
– Вот и мне интересно узнать, что за мошки совокупляются у тебя в руках?! – укоризненно рыкнул Смерть.
– В смысле, мошки? – обиженно буркнул Бравус. – Меня, вообще-то, только что током шандарахнуло!
– Током? – усомнился Смерть.
– Током! – подтвердил Бравус.
– Странно, – задумчиво протянул Смерть, – должно было быть по-другому. – После чего он призывно вытянул перед собой артефакт: «Давай-ка попробуем еще раз».
Слуга с опаской уставился на источник крайне неприятных и непонятных ощущений:
– Может, позже? Меня что-то подташнивает.
– Меня тоже! Бери, я тебе сказал!
– Ну хорошо-хорошо! – Вздрогнув, Бравус неохотно потянулся к артефакту. Застыл на финальной четверти пути и попросил: «Может, сначала из ваших рук?»
– Как скажешь. – Хозяин схватил его за руку и насильно притянул к себе.