Охота на Смерть. Кризис веры
Шрифт:
– Да помню я, помню, – торопливо проговорил Бравус.
– Очень хорошо, что ты помнишь. Главное, не забудь потом на самом деле подсунуть все документы на меня в общую кучу.
– Не забуду.
– Заполнишь, как я тебя учил, а лучше попросишь помочь тебе Клариссу.
– Хорошо-хорошо, все сделаю.
– После того, как поставишь печать, что делаешь?
– Разворачиваюсь и иду заниматься своими, то есть вашими… ну вы поняли…делами.
– До какого момента?
– До того момента, пока вы не подадите условный знак.
– Все верно, – удовлетворенно кивнул Смерть. – Кстати,
– Не забыл.
– Отлично. Тогда на этом все. Целую крепко ваша репка. Двинули!
– Стойте! Последний вопрос, – спохватился Бравус.
Смерть насторожился:
– Ну давай.
– Если кто спросит, где я, то есть где Бравус, или что-то Бравуса давно не видно, что говорить?
– Ты это к чему?
– К тому, что все это, – раскинул он руки в стороны и покрутился, – может затянуться на неопределенный срок и, естественно, моя пропажа в какой-то момент станет очевидной.
– Какая пропажа?! – не удержался от усмешки Смерть. – Ты слуга – кому ты нужен?
Бравус насупился.
Смерть подметил, что, когда обижается, он довольно мил.
– Да понял, я понял, – произнес он извиняющимся тоном. – Для начала узнай, с какой целью интересуются, а если не отвяжутся, придумай что-нибудь поправдоподобней.
– Например? – поинтересовался Бравус.
– Например, уехал по срочным долгосрочным делам, – с ходу ответил Смерть.
– Каким? – усомнился Бравус в приемлемости такого варианта. – Все срочные долгосрочные дела у меня здесь. Я же слуга.
Смерть задумался.
– Хорошо, тогда в отпуске, – тут же предложил он другой вариант.
– В отпуске? Я? Вы забыли, кто мой хозяин?!
– Ну не знаю… – нетерпеливо кинул Смерть. – Хорьки покусали – отлеживается у себя с лихорадкой.
– Здесь нет хорьков, – вздохнул Бравус.
– Впал в кому от укуса пчел.
– Вы серьезно? Вы хоть раз слышали, чтобы наши пчелы кого-нибудь покусали?
– Значит, для тебя сделали исключение! – отрезал Смерть. – Все, не беси меня, Бравус! У тебя есть своя голова на плечах и уйма времени, чтобы правильно ее использовать, а я тороплюсь. Так что пошли уже!
– Хорошо, пошли, – неудовлетворенно фыркнул Бравус.
Как и говорил Смерть, при входе их встречал пристав. Не такой старый как Синеус, а главное, совсем не любопытный. Оформление необходимых документов заняло не более минуты, после чего состоялась официальная передача души на реинкарнацию, которую пристав сопроводил в комнату для ожидания дальнейших процессуальных действий.
Проводив их взглядом, Бравус покинул здание Службы реинкарнации. И хотя двигался он по той же самой дороге, что и пришел, направление его движения было совершенно иным обратному. Ибо теперь его ждала абсолютно новая жизнь, а вместе с ней и новые горизонты, размышления о которых уже плотно засели у него голове.
Правда, засели у него в голове и размышления о повышенной ответственности, без которой теперь никуда; и еще неизвестно каких размышлений в ней было больше.
13
Комната, в которой оказался Смерть, в его представлении должна была быть иной. Более радужной что ли, все-таки перерождение,
И хотя Смерть не знал, что конкретно ждет его дальше, поскольку работой Службы реинкарнации сверх служебной необходимости никогда особо не интересовался, переобустройство данного подразделения уже вошло в его планы на будущее. В части интерьера уж точно. И пристава он поменял бы на более сговорчивого, а то ни здрасьте тебе, ни добро пожаловать, ни рады вас видеть, ни чашку кофе не предложил, ни свежий выпуск «Хейвен ньюз», ни на один вопрос не ответил, молча затолкал его в комнату и захлопнул дверь. Понятно, что такое отношение, скорее всего, регламентируется должностной инструкцией, но здесь, в отличие от Чистилища, не такой большой «душепоток», чтобы настолько сильно устать отвечать на одни и те же вопросы и начать неукоснительно следовать уставу. Наверняка, основополагающим здесь является фактор личности, поэтому по возвращении Смерть твердо решил взять этого «товарища» на перевоспитание, а на его место посадить, например, Синеуса. Тем более, что тот давно просил найти ему работенку поспокойнее. Не открыто, конечно, но всем своим поведением.
Ожидание затягивалось.
Может, и не затягивалось, может, здесь это было в порядке вещей, но, в понимании Смерти, затягивалось, поскольку он привык к более интенсивному режиму работы. В глубине души он понимал, что повода для беспокойства нет, и вся эта ситуация для него просто в новинку. Более того, теперь все ситуации будут для него в новинку и реагировать на всё нужно спокойнее и вести себя сдержаннее… но ожидание затягивалось.
Вдобавок замкнутое пространство делало свое дело. Медленно, но верно. В какой-то момент Смерти даже показалось, что время не просто остановилось, а пошло в другую сторону: тик-так-тик-так… тик-так…тик…так…кат…кит… и он психанул.
– Да вы издеваетесь?! Сколько можно ждать?!
Озираясь по сторонам в поисках ответа, душа вскочила с места. Однако ответа не последовало. Что, к слову, было в порядке вещей, но откуда ей было об этом знать, поэтому она подошла к двери и настойчиво подергала ручку. Дверь оказалась запертой снаружи, что также было неудивительно. Душа постучала. Затем постучала сильнее. И еще сильнее. И еще, и еще – до тех пор, пока просто не начала тарабанить руками и ногами в дверь, после чего с яростным выкриком ударила по ней со всей силы кулаком. От отчаяния, нежели просто выпустить пар, но от этого резкая боль, прострелившая руку, снисходительней не стала.
Душу это не остановило.
– Значит, немой, тупой, еще и глухой? – сквозь зубы процедила она, потирая ушибленную руку. – Ну ничего, ты у меня еще и на зрение жаловаться начнешь!
Подойдя к зеркальному окну на стене, она помахала туда «здоровой» рукой:
– Эй, есть там кто-нибудь? Сколько можно ждать? Целая вечность уже прошла!
А налюбовавшись своим отражением, постучала:
– Вы, вообще, понимаете, что вы творите?! Здесь с ума можно сойти! Эй! Я жаловаться буду!