Охота на Сталина
Шрифт:
Бенедиктинский отодвинул стакан с минералкой подальше от документов и принялся изучать рельефные узоры, украшающие не только скатерть, но и занавески, салфетки и даже тарелки.
— Не дергайся, Алексей, с гонорара не сминусую. Я всегда привык ставить перед собой цель, а потом добиваться ее, невзирая на любые препятствия. А штука грина — разве это препятствие? Да я бы за эту папку и десятки не пожалел бы.
Ничего себе. Мужик крут. — Бенедиктинский хлебнул «Геленжика».
— Открывай, открывай, не скромничай. Вижу, что тебе не терпится. Поужинаем чуть позже.
Алексей зашуршал бумагой,
— Не надо, — поморщился Сергей Владимирович и пояснил Алексею. — Я уже лет десять, как бросил курить, а это что-то вроде соски, — Костылев засмеялся.
«Большой прыжок»? — Бенедиктинский продолжал листать документы.
— Да. Мне сразу вспомнился «Тегеран-43». Ален Делон, Косталевский, Белохвостикова. Хорошее кино. Немного наивное, но хорошее. А по Смоленску и Ржеву тебе придется шевелиться самому. Бакшиш и наводку я тебе дам, но дальше сам, сам…
Окрестности Усть-Илимского лагеря СФОР для перемещенных лиц Центрального Южно-Сибирского административного округа. 05.04.1958 г.
Утро обещало быть ясным, а это значит, что вскорости рыхлый, местами уже начинающий чернеть, снег прихватит морозец и идти по лесу станет еще сложнее. Тяжелым офицерским хромовым сапогам, достаточно нахлебавшимся снега, придется как носу ледокола «Ленин» вспарывать вмиг образовавшуюся ледяную корку.
Сколько он уже отмахал? Десять километров? Двадцать? В тайге этого точно никогда не скажешь. Недаром охотники меряют расстояния днями. Как там? От забора до обеда…
Волков решил устроить небольшой привал. И как только звук его собственного тяжелого дыхания перестал заглушать все остальные звуки, он обратил внимание на странное стрекотание, доносящееся со стороны восходящего солнца. Так стрекотал гидроплан, который Волкову довелось лицезреть на Волге, на учениях, проводившихся на командирских курсах каждое лето. В тридцать шестом они учились форсировать водные преграды.
Из-за верхушек деревьев вынырнул необычный летательный аппарат. Гигантская стальная стрекоза, описав круг, зависла над склоном сопки, свободном от сосен. Из невиданного чудовища в снег посыпались солдаты в черных, смешных, напоминающих бабские кепках и белоснежных маскхалатах.
Сергей подхватил сидор и карабин и кинулся в сторону леса. Когда он достиг опушки, первые пули попробовали на прочность наст метрах в десяти от него. Упав за ближайший ствол, Волков зубами стащил рукавицу с правой руки.
Твою мать. Кто это такие? Что за аппарат? Не аэроплан и не дирижабль.
Стрекоза, тем временем, набрала высоту и, описав круг, зависла у опушки. Волков перевернулся на спину, разрядил в серебристое брюхо весь магазин и, выбросив, ставший бесполезным Томпсон, перекатился за соседнее дерево.
Пули ложились все ближе. Американские карабины М1 и его модифицированный брат М2, из которого возможно вести автоматический огонь, на поверку оказались бестолковыми и капризными дрынами, не отличающимися ни надежностью, ни точностью. Особенно М2. Уже третья пуля во время автоматического огня уходила на десять метров в сторону, и стрелять из него очередями можно было, только установив карабин на сошки. В Южно-Сибирский экспидиционный корпус М2 поставляли даже со специально заклиненным переводчиком огня, дабы бравые американские рейнджеры на разбазаривали боеприпасы почем зря. Так что Волкову повезло, что какой-нибудь вороватый интендант от куда-нибудь из Оклахомы ловко манипулируя вверенной ему казной, лишил возможности охотившихся на него людей пострелять из новенькой винтовки М14, штампующейся в штатах ускоренными темпами. Но и так ему приходилось несладко. Преследователи брали Сергея в клещи. По тому, как они двигались, было заметно, что эта группа получила не двусмысленный приказ, взять беглеца живым. Иначе вон та грохочущая почти у него над головой штука быстро превратила бы ничем не защищенную цель в кусок мяса, нафаршированный свинцом.
Волков заметил, как блеснул в лучах восходящего солнца окуляр снайперской винтовки, и в этот момент в его правое плечо будто воткнули раскаленный металлический штырь. Верхушки сосен пустились в пляс. Но все-таки Сергей успел заметить несколько фигур в белых маскхалатах, мелькавших между стволов, совсем близко от него.
Нет, в лагерь он больше не пойдет!
Волков достал из-за пазухи гранату и, выдернув кольцо, начал отсчитывать последние секунды своей жизни. Взрывной волной стряхнуло снег с не ожидавших такой наглости, заспанных веток.
Москва. Смоленская пл. Д.3 08.02.1938 г.
— Гражданин хороший, ты, что там заснул? — по металлическим конструкциям лифтовой шахты постучали газовым ключом.
Волков открыл глаза. Из-за двустворчатой дверцы послышалось недовольное сопение.
— Ежели тебе, уважаемый, уже не надо вниз, тада выходь.
Сергей недоуменно огляделся по сторонам. Он сидел на полу лифта. Привалившись спиной к стенке. С трудом соображая где он находится и что от него хотят, Волков поднялся.
— Ох уж эти нтелехенты. Сначала орет: — «Быстрей, быстрей», а потом дрыхнуть завалился, — неслось ему вслед, — все, попрошу домуправа меня во второй подъезд перевести. Там хоть служивые люди живут, а тут все прохфессора, да артисты. Публика нервная, все по кнопкам лупят. Вот и стрянут кажный божий день. Работаешь тут, работаешь…
Окончание гневной тирады лифтера потонуло в шуме остановившегося лифта.
Сергей вышел из подъезда и прикрыл ладонью глаза. От выпавшего этой ночью снега, который искрился на ярком полуденном солнце, можно было ослепнуть.
— Тебя только за смертью посылать! — Бульдог сплюнул. — Ну, давай ее сюда, — он протянул правую руку.
— Чего давать-то? — не понял Волков.
— Ты что, там, в подъезде о косяк головой приложился? Конечно ее, — Бульдог вырвал у Сергея из рук холщевую сумку, в которой лежало что-то увесистое.
Волков только пожал плечами.
— Интересно, сколько они патронов к ней положили, — Северцын вошел в подворотню и заглянул в сумку, — надо ж еще расстрелять ее.
Сергей похлопал себя по карманам в поисках сигарет. Тщетно.