Охота на "тринадцатого"

Журавлев Владимир Борисович

Они добрались до лифтовых шахт, когда непонятное томление капрала Гётца приобрело страшную и понятную материализацию. Туман мигнул, сменил цвет на розовый - и пропала связь. Вся. Мало того, отказали системы прицеливания, контуры предметов поплыли, размазались... и из этой мути на штурмовиков кинулись яростные молчаливые враги. Гётца спасло то, что он шел последним - и еще неопытность противника. От тяжкого удара по шлему штурмовик улетел далеко по коридору. Кто же так бьет? Сам Гётц на месте оппонента ни за что не выпустил бы жертву из захвата. А так штурмовик откатился подальше, вскочил... лицевой "умный" щиток покрылся

какой-то белесой мутью, и капрал сделал то, что запрещалось всеми без исключения инструкциями - сорвал с головы шлем. Наплевать, что имелась опасность глотнуть вместе с непонятным туманом отравы, заразы или получить по глазам и ушам шоковой гранатой - содрать немедленно, если ничего не видно! Шесть операций, полминуты по нормативу, но Гётц управился за пару секунд. Да, он сразу потерял информацию от "умной" электроники, зато кое-что смог увидеть собственными глазами. Розовый туман озарялся частыми беспорядочными вспышками - штурмовики отбивались вслепую от неведомого противника... и гибли, естественно! Слепой зрячему не противник! Похоже, больше никому не пришло в голову нарушить инструкцию.

– Снимите шлемы, придурки!
– заорал Гётц.
– Руди, Бобби! Выполнять!

Он выкрикнул команду дважды, прежде чем на него кинулись со спины. Ну, к таким фокусам капрал был готов, он и сам любил нападать сзади. Нападавший получил сокрушительный удар бронированным локтем в грудь, и следом очередь по всему корпусу. Капрал всегда стрелял именно так, чтобы хоть одна пуля нашла слабое место в броне. К его удивлению, "хамелеон" напавшего тут же покрылся кровавыми пятнами - противник был вообще без брони.

– Ах так!
– обрадовался Гётц и шарахнул очередью в туман.

Слабопатронный штурмовой автомат не мог пробить броню спецназа, ну, почти нигде не мог, а вот нападающим, если они все без брони, могло крепко не повезти...

Потом он чуть не располосовал надвое выбежавшую из тумана фигуру, хорошо, в последний момент узнал своего бойца.

– Гётц, придурок, ты меня чуть не убил!
– завопил штурмовик, приподняв щиток.

Капрал в несколько движений сорвал с подчиненного шлем и пинком указал направление.

– Отсюда можно выбраться только по старинке!
– пояснил он на бегу.
– Ножками, Руди, ножками! И гляди во все стороны! Да, и стреляй в корпус, они без брони, и с чего-то лезут в рукопашную!

– Кто они, Гётц?
– крикнул штурмовик.

– Не инопланетяне!
– рявкнул капрал.
– Русские это, Руди, сумасшедшие русские! Ничего, нам бы только выбраться из корабля! Уйдем из тумана, связь восстановится! Сообщим обстановку, "Нибелунг" это корыто просто разнесет!

– А как же ребята?
– прохрипел штурмовик.

– Забудь про ребят, Руди! Они уже погибли, не будь я капрал Гётц!

– Все группы?!

– У катера узнаем! Ходу, Руди, если хочешь сберечь свою долбаную задницу!

Они почти прорвались. Они даже добрались до зоны невесомости! Трижды на них нападали, выскакивали из ниш, замаскированных в наростах и изгибах коридора - вот для чего их налепили!
– и трижды Гётц безжалостно расстреливал нападавших в упор. От Руди оказалось мало толку, штурмовик все пытался взять противника в захват "умного" прицела. А глазами засечь цели, похоже, не мог - просто не видел в темноте, как и большинство рожденных на Земле.

– Дурак!
–

не вытерпел Гётц.
– Это засада! Они потому и не берутся, что сняли с себя все! Просто стреляй на шум, от пояса!

Капрал пожалел о крике раньше, чем прекратил орать. Да, он, конечно, стрелял, и много, но что такое бесшумный штурмовой автомат против капральского ора? В результате их услышали и полетели посмотреть, кто там шумит и орет на европейском. Капрал не успел даже приготовиться, все произошло быстро. Из коридора, ведущего к спасительному катеру, в их сторону метнулись две стремительные ловкие тени, оттолкнулись от стены, от потолка, и очередь из автомата Гётца улетела в никуда. А вот пули, выпущенные из надежного табельного пистолета, попали куда надо, и темнота не спасла. Ну, у снайперов обычно так и бывает.

А потом грянул взрыв. Взорвалась граната, выпавшая из руки мертвого Гётца. Капрал Гётц прекрасно понимал, что его везение кончается там, где начинается русский десант - и во время прорыва все время держал гранату в руке.

Он был хорошим солдатом, капрал Гётц, и вообще-то неплохим человеком. Но какое это имеет значение на войне?

Генерала Кожевникова упаковали неумело, но старательно. Безногое тело, покрытое содержимым десятка медицинских экспресс-аптечек, забрызганное кровью и еле прикрытое остатками "хамелеона", выглядело жутко.

– Как же он так?
– пробормотал "товарищ император".
– А говорил, мастер боя...

– Мастер - не то слово!
– прохрипел командир десантников, ловко облачаясь в европейскую броню.
– Герой! Я же своих ребят поставил по предполагаемому маршруту штурмовиков, а они, падлы, зашли там, где вроде никаких дыр нет! И пришлось с ними рубиться техникам генерала! А генерал в одиночку исправлял ситуацию! Снял пилотов катера, они пискнуть не успели! Клинками, чистенько! А потом вот эти прорвались, он и их остановил! Честно, Георгий, я сам так не сумел бы. А попался он случайно, у капрала граната самопроизвольно подорвалась. Ну, такая падла эта война, тут мастерство не спасает... Товарищ император, приказывайте, что хотите, но на абордаж я вас не возьму! Не ваш профиль!

– И не собирался!
– содрогнулся офицер.
– Еще раз ловить головой гранату от "залпа" - спасибо большое, но нет!

– Ай, молодец!
– обрадовался десантник.
– Я уж хотел тебя фиксировать... Так, ребятки, живо, минута на загрузку! Техники, кто у вас генерит голоса пилотов? Что значит - не знаем?! Молчать будем, нас на подлете сожгут! Еремеев, твоя ответственность была! Ах, ты и сделаешь? Ну так делай! Лючия, убери третьего пилота, Еремееву место нужно! Все, ребята, старт, выбились из графика, кто не успел, пусть хоть на ранцевом движке догоняет! Георгий, не виси мешком, командуй, командуй...

Наползающий люк резко отсек его голос.

– Permettez-vous...
– деликатно тронули "товарища императора" за плечо.

Он отодвинулся. Группа парамедиков аккуратно и деловито занялась эвакуацией генерала. В невесомости это получалось медленно, и офицер, поморщившись, подплыл им на помощь.

– А, Георгий...
– открыл затуманенные болью глаза генерал.
– Теперь я с вами навеки... без ног - только с вами. Будем вместе строить свободную Россию...

– Сейчас не двадцатый век, - неловко сказал офицер.
– Есть же биопротезы.