Охота на Уршада
Шрифт:
— Живые камни в красном сундуке, — сообщил нюхач.
Помимо трех живых камней Рахмани прихватил еще два сундука и мешок, набитый чем-то тяжелым. При свете факелов подчиненные конунга дышали, как загнанные кони. Они озирались на каждый шорох, слишком многих братьев потеряла дружина.
— Нам лучше удалиться, — объявил нюхач. — Сюда спешат крестьяне и не меньше сотни солдат с ружьями…
— Рахмани, неужели мы не заберем наших убитых? — Волчий Хвост нес на руках одного из своих бойцов. У того при каждом всхлипе под кожаной рубахой проглядывали ребра. Вражеский
— Забирайте всех, — кивнул Саади. — Сколько людей мы потеряли?
— Мы потеряли лучших, — произнес привычную формулу конунг.
…Драккар торопился на север. Страна Бамбука осталась далеко позади, иногда слева по борту виднелись далекие костры уссурийских айнов. На небе, как и тысячи лет назад, Желтая Лисица гналась за Мышатами, а Колесница вечно не поспевала за Трубадуром, только в этих широтах привычные созвездия развернулись иначе. Рахмани стоял на корме и задумчиво следил за стаями веселых дельфинов. Они резвились в лунном свете, то догоняя летящий драккар, то теряясь в серебряных блестках.
Трехбородому бесу оставалось тяжело работать пару недель. Вполне достаточно, чтобы вернуть наемную дружину в их родные воды, а самому прыгнуть в тайный Янтарный канал, спрятанный среди плавучих льдов, и навсегда захлопнуть его за собой. Затем предстоит последний бросок по суше, через соленые озера и мелкие реки, к Понтийскому морю, а дальше — вольготный каботаж до гордого Дамаска, где верные люди перегрузят ценности на дромадеров и поведут караваны золота в Исфахан…
К сожалению, молодой охотник не смел доверить ценности чужим Янтарным каналам. Он предпочитал долгий, неудобный путь по суше, сквозь кордоны враждебных племен, над бурлящими реками и солеными степями. Потому что на выходе из канала, в славном Джелильбаде или даже Исфахане, янычары султана Омара могли отнять все…
Но вначале предстояло исполнить долг перед Слепыми старцами. В глубине трюма, в тайнике, надежно завернутые в просмоленный холст, дремали живые Камни пути. Рахмани вглядывался в сиреневый лик Гневливой луны и перебирал четки. Он считал, сколько кувшинов песка осталось до встречи с гонцом. Гонец ждал на пустынном острове, с двумя свежими летучими ящерами, и каждый вечер, стоило Мышатам показать любопытные носы над горизонтом, вылетал встречать драккар. Гонец ждал своего собрата Рахмани, чтобы забрать его и хрупкие Камни и нырнуть с ними в тайный канал, годный лишь для одного человека в сутки. Рахмани пробил этот канал прямо в Исфахан, в дуккан своего троюродного брата.
Если не вмешается враждебное провидение, ничто не помешает Слепым старцам получить из его рук сокровище, равному которого нет на всей тверди. Если не вмешаются коварные асуры тьмы, ничто не помешает мудрому Учителю вызвать священный шестнадцатый огонь и пробить канал на запретную…
— Отчего ты грустен, мой друг? — конунг Волчий Хвост дохнул на парса перебродившей брагой. — Все сложилось, как ты мечтал! Ты получил живые Камни пути, мы захватили для тебя чудесные машины, мы возвращаемся сытые и довольные…
— Разве не видишь, он тоскует из-за девки! — загоготал Горелая Борода.
— Плыви с нами, друг огня, — предложил Волчий Хвост. — Мы отправимся к лучшим прованским девкам, там ты быстро позабудешь свою ведьму! Разве можно тосковать из-за бабы?!
— Ты полагаешь, мой друг, что наши встречи случайны? — улыбнулся Рахмани. — Или ты полагаешь, что достаточно обнять сотню женщин, чтобы убить в себе запах одной?
— Порой ты говоришь непонятно, — поморщился конунг. — Разве не ты собирался умереть ради счастья своего народа?
— Когда я встретил эту девушку, мне стало страшно, и знаешь почему? — Серебро океана плескалось в зрачках молодого воина. — Я вдруг понял, что есть иные поводы жить…
44
Холодная река Ловать
— Ты понял, зачем я тебе это рассказала? — Марта из соломы, которую подавал ей Берендей Иванович, ловко плела лапоть. Делала она это с таким видом, точно родилась в русской глухой деревне.
— Рассказала? — наморщил лоб бывший доктор. — Ну… чтобы я получше понял местные реалии…
— Ты идиот? — прямо спросила Женщина-гроза. — Иногда мне кажется, что ты неизлечимо болен воспалением мозга. Или что в тебе поселилась личинка гоа-гоа-чи.
— Драккар! — ахнул Толик. — Он его спрятал!
— Тихо! — поморщилась волчица. — Не ори так. Мы расстались. Я пошла искать своего будущего наставника в школу Хрустального ручья, а он поплыл за Камнями пути. Он угробил кучу народа… кстати, там был наш недавний знакомый, Волчий Хвост. А может быть, это другой Хвост… не знаю, прошло много лет. Рахмани довез Камни пути до старцев, но те не сумели вовремя раздобыть шестнадцатый огонь. Камни умерли, на четвертую твердь тогда никто не попал. Тогда Рахмани рассчитался с командой, а сам спрятал драккар в потайном месте. Правда, для полета нужен Трехбородый бес. Рахмани один знает, где его найти…
Марта замолчала, глядя на реку.
По Ловати ровным строем шли расписные ладьи. На передней поднялся человек в меховой островерхой шапке, взмахнул рукой. Гребцы разом принялись табанить. Еще один взмах — весла взлетели вертикально вверх. К пристани перекинули канаты.
— Эта шта, и Могиляка с вами? — лениво спросил с пристани Берендей.
— Ага, да только он не с нами. Он руду в Киева скинет и с кунями, с хорями — до Бризанту. Еще воев туда свезет свейских.
— Чего так? Чего сами даны не идут?
— Так а ета… — Купчина яростно поскреб в бороде. — Сказывають, даньский кесарь Кнут рать большую на англов собирает. Платит по пять гривен серебром, кто с им пойде… вот и нету охочих до Бризанта.
— Выходит, куковать кесарю Багряному без варягов, ай-яй-яй! — покрутил головой волох. — Как же ж он от каганов-степняков Златый Рог удержит?
Купец хотел ответить, но тут неожиданно для всех вмешался Ромашка:
— Конунг Кнуд собирает войско? Где, когда?