Охота на ведьму
Шрифт:
Из его длинной речи Люцию больно хлестнула самая первая фраза, про хорошеньких барышень.
– Я знаю, что не красавица, а вы…
– А я?
Она гордо промолчала, отведя взгляд. Может быть, он тоже не был красавцем, а может, и был. Не зря же за ним тянулся такой длинный шлейф скандалов, связанных с женщинами всех возрастов.
– А вы просто издеваетесь надо мной. И всё же, идёмте, где ваша комната? – она с достоинством высвободила свой локоть и, опережая Тороя на полшага, устремилась вверх.
– Здесь налево.
Люция
– Налево, говорю я вам. Какая, однако, трусиха… – с этими словами мужчина втолкнул её в полумрак просторной комнаты.
Люция с любопытством огляделась. Обстановка её несколько разочаровала – безупречный порядок и простота. Кровать самых посредственных размеров, рассчитанная на одного человека, стол, несколько стульев, старое бюро, небольшой шкаф, сундук в углу да потёртый коврик на полу. В распахнутом окне дрожала тонкая занавеска, с улицы пахло жасмином и конюшней. Видимо комната выходила окнами во двор.
– И только-то? – в её голосе звучало такое искренне разочарование, что Торой, ковырявшийся в сундуке, обернулся.
– А вы чего ждали? Ларцы с драгоценностями, обнажённых куртизанок на шёлковых простынях или убиенных младенцев, крови которых я собираюсь испить прямо у вас на глазах? – огрызнулся он. – Комната, как комната, скажите спасибо, что вообще впустил, мог бы погнать вас до дому такую, какая есть.
И вдруг, по сварливым и раздражённым ноткам его голоса, Люцию осенила догадка – он был не на много старше её самой!
– Торой, скажите, сколько вам лет?
– Вам-то что за дело?
Люция осторожно присела на краешек кровати, потрогала рукой грубое шерстяное покрывало, под покрывалом что-то прощупывалось, что-то металлическое, что-то…
– Что вы там расселись? А ну вставайте немедленно! Не хватало только, чтобы после вашего визита ещё и от покрывала квасом веяло!
Люция поспешно вскочила.
– Простите… И всё же, сколько вам лет?
– Тридцать. Устроит?
– Нет, точно не тридцать.
– Я хорошо сохранился. А вам?
– Восемнадцать. – Честно призналась Люция, переборов искушение накинуть пару годков.
– Что-то вы, милая, засиделись в невестах, в вашем возрасте девушки уже не девушки и вообще замужем, детей воспитывают.
Дочка птичника в очередной раз залилась румянцем:
– А это уже не ваше дело! Давайте сюда одежду и корыто. Я хочу помыться и переодеться, а то квас сохнет, и у меня руки липнут к телу…
Торой не поворачиваясь, бросил на пол простое платье из коричневого сукна.
– Вот, единственное, что есть. Надеюсь, вы в него влезете.
– Влезу. – Люция прикинула на глаз – размер вроде был подходящий. – А откуда у вас платье?
– На танцы хожу.
– Что вы всё язвите, неужели нельзя просто ответить? – удивилась Люция.
– Какое вам дело до того, откуда у меня
С этими словами Торой удалился.
Люция пожала плечами и начала раздеваться. Насквозь промокшая ткань прилипла к телу, как вторая кожа. Кое-как сбросив юбки, девушка осталась в кружевных панталонах и корсете. Не спеша, Люция занялась шёлковой шнуровкой, распутала намокшие узлы и с наслаждением скинула отяжелевшую, сырую конструкцию из ткани и китового уса. Оставшись в одной тонкой сорочке, девушка наконец-то смогла свободно вздохнуть, бросив ненавидящий взгляд на валяющийся рядом корсет.
С грохотом открылась дверь, и в комнату с огромным корытом под мышкой и ведром воды в руке ввалился Торой. Люция, ожидавшая увидеть кого угодно, – служанку, камеристку – но только не мужчину, взвизгнула, делая безуспешную попытку прикрыться руками.
Торой раздражённо фыркнул и поставил корыто в центре комнаты.
– Прекратите верещать! Или вы думаете, я ни разу не видел полуголых женщин?
– Мне всё равно, видели или нет, я не желаю щеголять перед вами неглиже. Как вам вообще хватило нахальства придти самому? Я думала, у вас достанет такта прислать служанку!
Торой вылил воду из ведра в корыто и повернулся к красной, как помидор, Люции:
– Барышня, если не ошибаюсь, вы здесь – инкогнито. Я бы мог призвать служанку, нарушая вашу тайну. Но, будучи более осмотрительным, чем вы, решил не рисковать. Что подумает о вас прислуга? Незамужняя девушка, сразу видно – богатая, собирается принять ванну в комнате висельника и сволочи, а? – после этих слов он нахально подмигнул, окинув скорчившуюся Люцию заинтересованным взглядом.
– Вы провокатор, пойдите вон! – она топнула босой ногой с такой силой, что ушибла пятку. – Вон!
Торой проигнорировал её просьбу, снова неспешно порылся в сундуке, извлёк оттуда крахмальную простынь и кусок мыла.
– Вот. Мойтесь. Простыня вам – вместо полотенца, вы, должно быть, привыкли к чему-то более изысканному, но сейчас не та ситуация, чтобы привередничать.
С этими словами мужчина ушёл, положив мыло и простыню на ковёр.
Люция постояла ещё пару минут, боясь, что он снова ввалится без предупреждения, но за дверью было тихо.
Девушка сбросила сорочку и села в корыто. Вода была чуть тёплая, видимо даже не нагретая, а просто взятая из бочки, стоявшей на солнце. Однако это уже не имело никакого значения, Люция с наслаждением начала отмывать липкие руки. Одного ведра воды, чтобы как следует помыться, было, конечно, маловато, но, как верно заметил Торой – не время для капризов.