Охота на вепря
Шрифт:
– Идем! – не раздумывая, ответила Анна и стала осторожно спускаться с дерева. Илья срезал имеющимся у него ножом огромную еловую ветвь и, сбросив её на снег, последовал за Анной.
Постепенно светало. Ветер, стихший ещё с вечера, вновь начал гнать низкую белую поземку и, постепенно усиливаясь, превратил её в сплошную метель.
Берег Долгуши был высок и обрывист. Фреки лежал под огромным можжевеловым кустом, непонятно откуда взявшимся здесь, среди низкорослых зарослей ивняка и наблюдал за тем, что происходило внизу. Отсюда, с многометровой высоты, ему хорошо было видно извивающееся русло реки. Там, под обрывом, по заметенному снегом льду, медленно двигались две человеческие фигуры. Первой шла Анна. Настороженно оглядываясь по сторонам, она иногда останавливалась, поджидая своего спутника, а затем снова трогалась в путь. Илья, идя след в след за девушкой, старательно засыпал оставленные ими следы. Густая еловая ветвь как нельзя кстати подходила для этого непривычного и далеко нелегкого занятия. Снежные бугорки постепенно выравнивались, а разбушевавшаяся метель тут же полностью засыпала небольшие, оставленные, впадины. Подгоняемые метелью, фигуры людей постепенно удалялись, становились всё более расплывчатыми, и, наконец, полностью исчезли, словно растворились в этой белой, снежной, пелене.
Волк подождал ещё несколько минут и поднялся на ноги. Вокруг все было спокойно. Стряхнув с себя остатки снега, серый хищник ещё немного постоял, словно прислушиваясь к нависшей тишине и не обнаружив ничего подозрительного, неторопливо побрел вслед за исчезнувшими в метели людьми.
Глава 7. Ночь в лесу
Короткий январский день подходил к концу. Все также клубилась над землей низкая стелющаяся поземка, и также неумолимо и непрестанно гнала свои полупрозрачные волны по замерзшему руслу реки. Илья остановился и, немного подумав, уверенно свернул к берегу. Там, на небольшой возвышенности, он заметил густые заросли ельника, которые и могли бы стать местом для будущего ночлега. Анна последовала за ним. Низкое зимнее солнце, то появляясь в разрывах плывущих облаков, то вновь исчезая в их бесконечном белом караване, периодически освещало её медленно движущуюся фигуру, и было видно, что девушка очень устала. Вскоре она преодолела относительно небольшой подъем и, вместе со своим спутником, скрылась в прибрежном лесу.
Привал! – наконец, произнес Илья и присел на стоявший рядом широкий еловый пень. – До заката осталось не более двух часов, и нам следует обстоятельно подготовиться к ночлегу
– Так, где же мы будем ночевать! – спросила его подошедшая спутница. – Может быть, ты уже и присмотрел поблизости приличную медвежью берлогу, да вот только косолапый вряд ли нам её уступит!
– Медведя тревожить не станем. Видишь, там, в самой чаще, поваленное ветром дерево. Его корни, поднятые вместе с землей, будут служить хорошей защитой от северного ветра. Рядом с ним поставим шалаш. Мне не раз приходилось ночевать в зимнем лесу и строить подобные, временные, укрытия. Сейчас немного отдохнем и примемся за работу. К ночи, наше жилище уже полностью будет готово! – Илья произнес это с таким убеждением, что не поверить ему было почти невозможно.
Небольшая, стройная, береза дрогнула и, цепляясь за близстоящие кусты, медленно упала на снег. Илья убрал нож и облегченно вздохнул. Самая трудная часть работы была выполнена, и оставалось лишь доставить это упавшее дерево к пылающему на поляне костру. Теперь их было вполне достаточно для постройки вместительного и крепкого шалаша. Несмотря на все усилия юноши, эта работа заняла не менее часа и нужно было торопиться. Солнце уже исчезло за линией горизонта и до наступления ночи оставалось совсем немного времени
Костер медленно догорал. Большой и жаркий, он основательно прогрел находящуюся под ним почву, и теперь оставалось лишь разгрести эти рдеющие угли и на их место уложить солидную охапку крупных еловых ветвей. Нарезанные с близстоящих деревьев, они лежали чуть поодаль и ждали своего часа. Здесь же находились и десятка три жердей, предназначенных для возведения довольно вместительного шалаша.
– Ты уверен, что под утро мы не превратимся в сосульки!? – с тревогой в голосе, спросила Анна. – Без печки тепла не будет.
– Уверен, что будет также тепло, как и в натопленной избе, – невозмутимо произнес юноша и принялся старательно разгребать уже почерневшие и погасшие угли. Затем, на освободившееся место он положил несколько слоев лапника, не забыв при этом оставить небольшой открытый участок для костра. Далее, из заготовленных жердей был сооружен высокий конусный каркас, впоследствии плотно покрытый оставшимся лапником.
– Вот и готово наше еловое убежище! Метель теперь нам только на пользу. К полуночи, это сооружение полностью покроется слоем снега и позволит сохранить тепло очага, – произнес Илья и протянул Анне небольшой кожаный мешочек. – Разжигай огонь, а я схожу за дровами. Ночь длинная и пищи для костра потребуется много.
Илья ушел. Анна, немного постояв, подошла к возведенной постройке. Вход в нее был настолько мал, что девушке пришлось встать на колени и уже затем, с трудом проникнуть, а вернее вползти внутрь этого помещения. Там было темно, но не так холодно, как снаружи. Развязав мешочек, она обнаружила в нем увесистый, но небольшой по размеру камень, плоский кусок металла с шершавой поверхностью и, связанные в пучок, шерстяные нитки. Анна знала, что все эти предметы необходимы для разведения огня, однако сама никогда ими не пользовалась, хотя и неоднократно видела, как это делают другие. Сейчас девушке предстояло самостоятельно развести костер, что оказалось не так просто, как выглядело со стороны. В её руках железный обломок хотя и высекал искры из камня, но зажечь шерстяные нити так и не смог.
– Не вижу дыма над жилищем! – раздался знакомый голос снаружи, и в шалаш протиснулся Илья с охапкой крупных и сухих веток. – Да и внутри его запаха не ощущается. Никак не справишься с этим непослушным огнем!?
– Не получается. Искры летят, но фитиль даже и не дымит. Я старалась, однако всё напрасно. Может быть, он отсырел? – откуда-то из темноты прозвучал голос Анны.
– Может и отсырел, – улыбнувшись, ответил Илья и осторожно взял протянутый ему, мешочек. Через минуту в его руках вспыхнул сноп искр и в помещении запахло дымом. Илья раздул тлеющий фитиль, положил его на сухой мох и вскоре где-то в глубине сложенного хвороста, показался робкий язычок пламени. Он быстро пробежался по мелким сучьям и, набирая силу, устремился вверх, к небольшому, специально оставленному в крыше, отверстию. Вскоре пламя охватило всю приготовленную для него пищу и внутри шалаша заметно потеплело.
– Теперь не замерзнем! Снимай свои сапоги и грей ноги. И руки тоже. Без отобранных ушкуйниками варежек они у тебя, наверное, превратились в сосульки! Сейчас немного перекусим. У меня есть хлеб. Было ещё и мясо, но его пришлось отдать Фреки, – произнес Илья, вынимая из-за пазухи небольшой матерчатый сверток и раскрыв его, достал оттуда ржаную горбушку. Отломив от нее довольно увесистый кусок, он протянул его Анне. – Конечно это не пряник, но есть можно!
Хлеб был свежим и вкусным. Девушка с наслаждением съела все, до последней крошки, и, сняв промокшие сапоги, пододвинула ноги к огню.
– Илья! Ты ведь давно живешь в городке и, видимо знаешь, почему его называют Шишково. Это от слова шиш или шишка? Судя по тому, что мы совсем недавно имели дело с этими разбойниками, я склонна считать, что первое предположение более правильное!
– Нет, не правильное! Шиши на здешних дорогах, конечно, встречаются, но не так часто. Нам просто не повезло. Кто же мог предположить, что ушкуйники на эту зиму обоснуются именно в наших краях, да ещё, к тому же, рискнут напасть на родственницу князя Ивана! Такого здесь раньше никогда не случалось. Что же касается названия городка, то твое первое предположение более правильное, хотя ни еловые, ни сосновые шишки не имеют к этому абсолютно никакого отношения. Шишками мы называем наши курганы. Когда-то эти земли принадлежали племени кривичей, и многие их вожди похоронены здесь, под такими же высокими земляными курганами. При подъезде к городку со стороны Микулина стана, первым встречает путников большой насыпной холм. Этот курган возведен в честь победы князя Михаила Тверского над князем Юрием Московским. Там, под толщей земли, покоятся тела погибших в этом сражении, в том числе и мой пращур. С тех пор здесь многое изменилось. Набрала силу и окрепла новая вера. Она категорически запретила поклоняться прежним, деревянным, богам и те постепенно ушли из наших мест, прокляв своих гонителей. Может быть и правду говорят люди, что пожар в Новом Городке произошел далеко не случайно. Незадолго до этой трагедии, в наши места пришли монахи и, не смотря на протесты местных жителей, разбили, лежащий в бурве, священный синий камень. Племя Меря, на протяжении многих столетий поклонялось ему, но священнослужители решили, что это сатанинский минерал должен быть разбит и навсегда опечатан крестом. Напрасно тогда старый обувник, во избежание несчастья, просил их не трогать ни камня, ни дуба в этой священной бурве, но всё было тщетно. Ему не поверили, обозвали колдуном и вынудили князя изгнать этого идолопоклонника из строящегося здесь городка. Через неделю огненные стрелы Перуна ударили в Старицкий деревянный храм Михаила Архангела, и он полностью сгорел. Возможно, что это было всего лишь случайное совпадение.
Конец ознакомительного фрагмента.