Охота на волка с помощью телевидения

К одиннадцати часам дня у Грея закончились сигареты. Если бы этого не произошло, события в течение ближайшего часа развивались бы иначе и кто знает, может, Грею удалось бы выпутаться. Но факт остается фактом — сигареты закончились. Грей здорово расстроился: работать предстояло до пяти часов, а без курева столько протянуть… Ну да кто курит, тот поймет, что это значит. У Баррента сигарет не было — не курит, бережет здоровье. Грей спросил у него на всякий случай, Баррент полез в ящик стола и вытащил оттуда свой восьмизарядный пистолет: «Вам прикурить, мистер? Пожалуйста.» И расхохотался.

Шутник чертов! Вообще у них с Баррентом в последнее время отношения не ахти какие. Не любят они друг друга. Но комната в конторе одна на двоих — не разбежишься. Приходится терпеть.

Музыка по телевизору закончилась и Линда Карвер опять появилась на экране:

— Вы смотрите программу Единой Информационной Сети. Наш девиз: «Три минуты музыки — три минуты информации». Итак, важнейшая информация на этот час: министр финансов Кейбл объявил сегодня утром о повышении банковских учетных ставок. Как стало известно, вследствие засухи Бразилия на сорок процентов сокращает экспорт кофе — по мнению экспертов, в результате цена на него вырастет на шестьдесят процентов; на предстоящей неделе будут бастовать двенадцать тысяч служащих авиакомпании «Эйр Ам» — все рейсы отменяются; к концу этого дня ожидается повышение атмосферного давления — следите за своим самочувствием. Более подробно вы сможете узнать об этих событиях, переключившись на вспомогательный канал Единой Информационной Сети. А я пока прощаюсь с вами на три минуты, — Линда Карвер игриво подмигнула с экрана, и тут же начался очередной видеоклип.

«Что делает телевидение, — подумал Грей. — Неделю назад о Карвер никто не знал. Но вот начала свои передачи Единая Информационная Сеть, и двадцать четыре часа вещания в сутки сделали свое дело — Карвер популярна больше, чем президент. Телевидение создает кумиров и ниспровергает их. Оно казнит и милует». Если бы он только знал, насколько был близок к истине в этот момент.

Баррент копался в своих бумагах, изредка бросая взгляд на экран.

— Я отлучусь на пять минут, — сказал Грей. Здесь за углом торговали сигаретами.

На экране вновь появилась Линда Карвер.

— Три минуты назад, — сказала она, — мы сообщили о предстоящей забастовке служащих «Эйр Ам». Нам только что позвонил председатель совета директоров компании, чтобы прояснить ситуацию. Итак, мистер Гелсен отвечает на мои вопросы в прямом эфире.

Грей вышел в коридор. Телевизоры были установлены через каждые пятнадцать метров, так что он ни на секунду не оставался вне досягаемости Карвер.

— Итак, мистер Гелсен, что вы хотели сообщить нашим зрителям?

— Вам предоставили неверную информацию об отмене всех рейсов.

Грей толкнул дверь и очутился на улице. Телевизоры Единой ормационной Сети были установлены и здесь.

— Действительно, на следующей неделе назначена забастовка служащих компании, — говорил Гелсен с экранов десятков телевизоров, которые Грей видел повсюду: куда бы он ни повернулся, везде техническая служба Единой ормационной Сети установила телевизоры.

— Но, несмотря на забастовку, все рейсы будут выполнены.

— Слава богу, — услышал Грей. Он обернулся. Рядом с ним шагал сухонький старичок.

— Собираюсь лететь к детям на следующей неделе, — пояснил старичок. — Уже и билеты купил. А сдавать его, как видите, не придется. Удобную штуку придумали — эти телевизоры повсюду.

— Удобно, — согласился Грей.

— Итак, все не так страшно, как казалось поначалу, — улыбнулась с десятков экранов Линда Карвер. — Не спешите сдавать билеты авиакомпании «Эйр Ам». Желаю вам приятного полета! А пока — до встречи через три минуты!

Грей купил пачку сигарет.

— С ума можно сойти от этих телевизоров, — сказал продавец, отсчитывая сдачу. — Нигде нет от них спасения.

— Так уж и нигде, — усмехнулся Грей.

— Точно вам говорю! Я сегодня специально проследил — можно ли скрыться от Единой Информационной Сети.

— Ну и как?

— Не получилось! Утром только встал — сразу извольте получить сводку последних новостей. Завтракаю на кухне — и там у меня телевизор. Вышел из дома — прямо напротив двери на столбе повешен еще один. Сел в машину, повернул ключ зажигания — автоматически включился телевизор в салоне, на работу — вдоль дороги стоят большие экраны. Приехал сюда — опять окружении этих чертовых мониторов. Вот смотрите: в пределах прямой шости перед моей лавкой установлено одиннадцать телевизоров, повернете за угол и увидите еще столько же. От них не спрячешься.

— Но ведь удобно, — вставил Грей.

— Да кто же спорит? — махнул рукой продавец. — Постоянно в курсе всех событий — это здорово. Но иногда хочется отдохнуть.

Грей сгреб мелочь в карман и вышел на улицу.

— И еще одна новость, только что поступившая к нам, — сказала с ближайшего к Грею экрана Линда Карвер. — Как показал опрос общественного мнения, проведенный службой Моуза, популярность президента страны к одиннадцати часам сегодняшнего дня упала по сравнению со вчерашним на два процента и теперь составляет сорок четыре процента. Эксперты связывают этот факт с недостаточно уверенными ответами президента в его вчерашнем интервью Единой Информационной Службе.

«Кошмар, — подумал Грей. — Все-таки есть в этом что-то ужасное — президент теряет расположение из-за нескольких неудачных фраз, сказанных по телевизору».

Ему очень не хотелось идти в контору. Собственно, зачем торопиться? Можно посидеть в скверике, докурить сигарету. Баррент занят своими бумагами и не обратит внимания на его отсутствие.

Грей присел на скамейку. Телевизор был установлен прямо перед ним, шагах в десяти. Чуть правее, через дорогу, были видны двери их конторы, Грей с удовольствием затянулся сигаретой.

Две длинные черные машины притормозили у входа в контору.

Из них выскочили четыре или пять человек и вбежали в приоткрьпую дверь. «Как на пожар, — удивился Грей. — Что им надо у нас?» Придется идти — мало ли что.

Он поднялся со скамейки и вдруг остановился как вкопанный: люди, забежавшие минуту назад в контору, теперь высыпали на улицу. Они беспрерывно оглядывались по сторонам. С ними был Баррент. Он показал рукой по направлению вдоль улицы и люди, приехавшие на машинах, побежали по тротуару.