Охота на волков
Шрифт:
Что-то подобное, но в тысячу тысяч раз сильнее происходило и между истинными, за тем исключением что сильнейшее влечение друг к другу испытывали оба.
В коридоре между спальнями как назло было темно — должно быть снова что-то замкнуло в старой проводке. Мне показалось, что это знак — я мог бы отключить камеры со стороны фасада и просто сбежать с Луной, пока никто не распорядился об дополнительной охране этого флигеля.
Я не распорядился, ведь это моя работа предугадывать такие ситуации, как возможность побега новой любовницы моего Альфы — от одной только этой мысли я невольно скрипнул зубами. Меня разрывало от злости.
Мгновение спустя я уже раскрыл перед собой программу, управляющую движением камер, настроенную мной для исключения слепых пятен, собираясь создать одно такое пятно, но вдруг замер, краем глаза уловив что-то необычное.
Я свернул прочие окна и увеличил заинтересовавшее меня, пытаясь понять что же именно меня смутило. На экране передо мной появилась достаточно детализированная черно-белая картинка с камеры над воротами.
На ней был высокий худощавый парень, прижимавший к себе большую стопку тонких квадратных коробок, на верхней из которых можно было разобрать надпись «PIZZA HOT». Он явно нервничал, переступал с ноги на ногу, оглядывался в ожидании, пока кто-то выйдет к нему на встречу. И все бы ничего, даже несмотря на раннее время, если бы в доме Альфы не действовали введенные мной же для безопасности строгие правила по поводу всевозможных доставок. А именно — никаких доставок! И очень маловероятно что именно сегодня, в день когда я своими зубами разорвал горло Фойлу на глазах у моих подчиненных, кто-то из них захотел бы его нарушить.
Вернувшись к другим окнам, чтобы найти Блэкмора и убедиться, что он не направляется туда, куда я ни за что не позволю ему войти, я приблизил картинку с доставщиком пиццы и сделал скриншот, выждав момент когда этот нервный доходяга обернулся в камеру. Еще несколько мгновений и его лицо уже было загружено в полицейскую программу распознования лиц — через минуту заставка загрузки с вращающимся лого полицейского управления сменилась открывшимся на весь экран файлом.
Я не удержался и присвистнул.
— Как интересно… Что ж, здравствуйте, мистер Андерс. Будем знакомы.
К сожалению, я не смог опередить охрану, но подоспел как раз вовремя — Байр и Мэлтон как раз собирались вытрясти из Марка Андерса всю душу на предмет имени заказчика всей этой подозрительной горы пиццы.
Заметив мою фигуру на дорожке, ведущей к воротам, оба вытянулись по струнке, продолжая между тем удерживать доходягу, едва стоявшего на ногах от страха.
— Мистер Даск, — переполошился Байр, выступив на опережение, — тут кто-то адресом ошибся или, быть может, решил неудачно подшутить.
Долговязый темноволосый оборотень встряхнул Марка Андерса за плечо, словно показывая — вот, это все он, а мы тут ни при чем и совершенно не виноваты.
— Я знаю. Это ко мне.
Охранники переглянулись явно не представляя как реагировать на то, что я вот так в открытую нарушаю правила дома, пусть даже сам их и установил.
— Что? У вас больше дел нет, только тут ошиваться?
Оба дернулись от моих слов и тона, которым они были сказаны. Байр тут же выпустил трясущегося Андреса, вылупившегося на меня ничего не понимающим взглядом, а Мэлтон услужливо собрал с дорожки рассыпанные по ней коробки с пиццей и впихнул их белобрысому в руки, с опаской оглянувшись на меня.
— Простите, сэр. Если бы мы знали что это ваше, то сразу же отнесли в ваш кабинет.
Я промолчал, провожая подчиненных свирепым взглядом, от которого оба съежились и едва ли не бегом направились к особняку. После увиденного несколько часов назад, вряд ли кто-нибудь из них захотел бы проявлять праздное любопытство или тем более спорить со мной.
Дождавшись, пока их силуэты скроются в тени акаций, я обратился к неудачливому лазутчику.
— Что-то есть?
Белобрысый доходяга побледнел, став похож то ли на привидение, то ли на урдалака устроившегося на полставки в пиццерию.
— П-простите?
— В пицце что-то есть? Снотворное, может яд?
Он замер, открыв рот и в какой-то момент я даже перестал слышать его дыхание. Только сердце, как сумасшедшее, трепыхалось в груди идиота, свидетельствуя о том, что он все еще живой идиот.
— Что, даже галлюциногенов не раздобыл? Зря. Достать легко, действует быстро.
Марк тяжело сглотнул и, кажется, обрел разум. По крайней мере решил попробовать уйти в несознанку и доиграть свою легенду до конца.
— О чем вы? Я просто разношу пиццу… сэр, платить за заказ или нет, разумеется, решать вам, но отпустите меня, пожалуйста. Мне еще в десяток мест надо за час успеть, а то если опоздаю, придется самому за пиццу платить… политика к-компании… — добавил он, осипшим голосом, не осознавая того, что начал инстинктивно пятиться от меня назад, к запертым воротам.
А все потому что ветер подул из-за его спины, донеся до меня едва уловимый запах. Ее запах. От него волк внутри меня поднял голову и зарычал, недовольный тем что какой-то безродный человечишка совсем недавно позволял себе касаться нашей женщины.
Кто он ей? Коллега? Друг? Если ее парень, то придется принести Луне печальные известия, ведь горе-спасителю не пережить этой ночи. Волк не позволит, а я, судя по последним событиям, просто не смогу ему помешать.
А может и не захочу.
— Значит просто развозишь пиццу. — Подыграл я ему, сделав пару шагов на сближение. Запах его страха, вместе с адреналином игравший в судорожно пульсирующих артериях, приятно щекотал мне ноздри. — А где же твоя красивая поносно-ржавая форма, которую с гордостью носят все доставщики “Pizza Hot”?
Глаза Марка округлились, а нижняя губа предательски задрожала.
— П-порвал… — прохрипел он и закашлялся, подавившись слюной. — Да… сегодня не мой день. Может, пойду я уже? Я мотор не заглушил…
— Ты про то ведро с болтами, которое припарковал за деревьями на съезде? А почему так далеко? И с каких пор доставщики работают на личном транспорте? А как же безопасность? — Мне не удалось сдержать улыбки. — Ночью отправиться в одиночку за город с таким огромным заказом? Рисковый ты парень.
— Слушайте, — нахохлился Марк, пытаясь изобразить раздражение, хотя у самого поджилки тряслись, отнюдь не добавляя голосу уверенности, — оставьте себе уже эту чертову пиццу бесплатно и выпустите меня отсюда!