Охота на волков
Шрифт:
Контроль! Мне не нужно управлять демонами. Только одной психованной одержимой. Она сосредоточена на прорыве и атаке, значит можно попытаться. Тем более вот он, источник хаоса, передо мной.
Отбиваясь, удерживая и защищаясь, я пытаюсь вспомнить, как брал под ментальный контроль демона. В них зачатки разума, на животном уровне, из-за этого контролировать создания хаоса нелегко.
Но человек… Свердловская перестает быть для меня человеком. Средоточие сил, родовой и сумеречной, их потоки, их движение. Пульсирующий источник, отдающий
Тянусь к этой эфемерной субстанции и продавливаю. Подчинить, захватить и заставить остановиться. Никаких больше мыслей или желаний. Больше я не отвлекаюсь на происходящее рядом.
— Нет! — короткий вскрик от княжны и сопротивление исчезает.
Резко перекидываю весь запас хаоса на одну задачу. Доспех продержится недолго, но мне нужно все, чтобы пробиться к одержимой. Комья земли прекращают проваливаться в разлом, первая цель достигнута.
Символы ифритов вдруг пропадают, вспыхнув. В ладони стреляет острой болью и я вижу, что не взял княжну под контроль. И это не разум, а душа, которую я притягиваю к себе. Время замедляется и я сам в нем застреваю, словно в липкой паутине. Не в силах остановить то, на что способен хаос.
Девушка падает на колени, прорыв закрывается, но прекратить поглощение ее души я не могу. Голова трещит от напора желания. Вот что значит сожрать…
— Стой! — слышу крик откуда-то из-за спины.
Еще крики, гул голосов, кто-то бежит, гулко топая по земле. А я застыл, цепляясь только за одной. Смертельно перепуганное и искаженное болью лицо девушки. Она оседает на землю, не сводя с меня распахнутых карих глаз.
— Стой! — орут мне самое ухо.
Да я стою… Удар под дых прилетает еще неожиданнее того, что Свердловская одержимая. Удар, подкрепленный хаосом. Он пробивает доспех, вышибает воздух из легких и вырывает из плена безумия.
— Ох, сука, — хриплю я с облегчением и благодарностью.
Жрец, запыхавшийся и побледневший, держит меня за плечи и трясет. Он закрывает собой девчонку, но я вижу, что она шевелится. Успел в последний момент. Может, и не в последний конечно. Кто знает, сколько процедура пожирания души длится…
В голове творится такой сумбур из мыслей, что пару секунд я слабо соображаю, что происходит. Но хлопаю Нармера по рукам, чтобы он перестал меня дергать.
— Игорь…
О, а вот это нехорошо. Не Белаторский, а Игорь. Значит, у меня проблемы.
— Она одержимая, — машу рукой в сторону девушки. — Напала, пыталась устроить прорыв и хотела свалить на меня. Ее надо…
К счастью, мне не приходится придумывать, что делать с ней. Жрец кивает и, видя что я пришел в себя, переключается на княжну. Та уже что-то невнятно бормочет и силы в ней немного. Не успела исчерпаться, в этом был план?
Нармер пеленает ее, используя хитрое сплетение хаоса и силы Маат. Удивительный симбиоз двух абсолютно противоположных сил, никто не может оценить, кроме меня.
Но
— Все остаются на своих местах! — тут же останавливает Нармер студентов и сообщает подбежавшим коллегам: — Занятие закончено. Их я заберу сам, вывозите учащихся.
Мастер, открывший было рот, чтобы возразить, захлопывает его от взгляда жреца и предельно серьезного тона. Не знаю, какое у Нармера реальное положение и авторитет, но слушаются его без возражений. Настороженно и недоверчиво, но слушаются.
Мы так и остаемся в центре площадки, пока остальные уходят под конвоем мастера и преподавателей. Темнеет и зажигаются фонари, включается мощный прожектор, подсвечивая место боевых действий.
Яркий искусственный свет рисует длинные черные тени, подвывает ветер. Наше общее молчание превращает картину в мрачную. Обездвиженная Свердловская так и лежит на земле, сверля меня взглядом.
Взгляд же жреца мне никак не понять. Озадачен, это точно. Ну и прищуривается тоже нехорошо. Что там в уставе академии про пожирание душ? Впрочем, раз он не наезжал и не нападал, у меня будет шанс все объяснить.
Как только все, кроме нас, покидают остров, является охрана. Смурные крепкие мужики подхватывают девушку и мы тоже уезжаем, по-прежнему молча. На пристани Нармер все таки заговаривает со мной.
— Белаторский, мы еще разберемся в том, что там произошло. Сейчас я вынужден заняться другим… одержимым, — то, как прохладно он произносит это слово, немного напрягает. — А пока ты пойдешь в храм, я уже связался со жрицей. И будешь там, пока я не приду. Мне жаль, но придется наложить ряд ограничений. Скорее всего временно, но подвергать всех риску я не могу.
— Что это значит? — я радуюсь, что не в казематы, но «ряд ограничений», еще и связанный с посещением храма, меня настораживает.
— Жрица посвятит тебя в детали, — отмахивается он, но видит, что я не тороплюсь бежать в храм, и все таки поясняет: — Если кратко, то будет проведен ритуал сдерживания. Он привязан строго к территории академии и действует по принципу сигнальных артефактов. Но не подает сигнал, а изолирует использование силы. В данном случае это будет касаться только хаоса.
Охренеть, а так можно было? Просто провести ритуал и заблокировать возможность использования силы, любой силы, получается. На мой мысленный вопрос жрец отвечает вслух:
— Это возможно только с твоего согласия. И я очень рекомендую его дать, Игорь. Мне еще предстоит разговор с ректором, да и с советом. Одержимые в академии! — эмоции все же пробивают его напускную невозмутимость. — Среди первогодок. Такой скандал будет непросто унять. И на момент моего разговора ты не должен представлять опасности. Моего поручительства уже будет недостаточно. Понимаешь?