Охота за святым Георгием
Шрифт:
В Москве ночи светлые. Достаточно выехать на электричке за несколько километров от города, и темнота становится гуще, плотнее, словно другая ночь пришла и осела на глухо шумящих деревьях леса, на пустынных полянах, на маленьких уличках и крышах низеньких дач.
Другая ночь, другая тишина, куда более торжественная и весомая, чем ночь в городе.
Дачный поселок, расположенный на пятьдесят третьем километре, спал. Время подходило к часу пополуночи, когда небольшая машина с погашенными фарами бесшумно, будто привидение, показалась на углу Садовой улицы. Неторопливо ныряя на ухабах, машина прошла не более тридцати метров и остановилась возле одной из дач.
— Я буду ждать
— Уверен, уверен… — раздраженно ответил Орлов. — Что я, маленький, что ли! Настя при старушенции. У той с утра сердце прихватывает, а парень в общежитии. У них какой-то смотр сегодня. Я слышал разговор по телефону.
— Тогда все в порядке! Шагай! Как говорят у вас, ни пуха ни пера.
— К черту! — угрюмо пробурчал Орлов, вышел из машины и, сделав несколько шагов, исчез в темноте.
Орлов шел к даче Бухарцевой, сжимая в вспотевшей ладони ключ, который еще утром забрал у тетки. Шел, хмуря белесые брови, кусая губы, слегка сутулясь, словно волочил на себе тяжелую ношу. Настроение было поганое. События последних дней захлестнули, завертели, не дали возможности ни опомниться, ни разобраться толком, что к чему, как вести себя, против чего сопротивляться… Орлову казалось, что он брошен в стремительный поток, в водовороте которого или пойдет ко дну, или пристанет к берегу. Но и то и другое от него не зависит. Куда большие силы распоряжаются сейчас его судьбой…
Вот она, теткина дача. Когда-то он бывал здесь. Не часто, но бывал. Казалось, годы ничего не изменили: та же калитка с выломанной посередине дощечкой, поскрипывающая, как и прежде. Тропинка к террасе, узкая, неровная, с наспех расчищенными прошлогодними листьями, ступеньки, шершавые от времени, все как десять, пятнадцать лет назад… Дверь в комнату подалась не сразу. Орлов нервничал, и поначалу ключ никак не мог открыть нехитрый замок. Но вот, наконец, затвор повернулся, щелкнул, и дверь сама приоткрылась, без каких-либо усилий со стороны ночного гостя. Тишина! Вороватый лучик карманного фонарика пробежал по комнате. Здесь никаких перемен. Та же обстановка, та же картина на стене. Скорее, скорее! Некогда и незачем предаваться воспоминаниям. В этой первой комнате делать нечего… Вот только… Орлов подошел к кровати и рывком сорвал с нее пикейное одеяло. Пригодится! Он заранее все обдумал и обговорил со своим «шефом». Дверь в соседнюю комнату была не заперта. В ней даже запора не оказалось. Что же, тем лучше! Орлов открыл дверь, вошел и встал у порога. «Шеф» не обманул: точно передал все, что видел в обители новоявленного художника. Правда, сейчас обитель была прибрана. Ни красок, ни кистей, ни даже портрета Насти. Видимо, все это художник, уезжая, забирает с собой, но из противоположного угла на Орлова смотрел мастерски списанный с подлинника Святой Георгий… Скорбные глаза богородицы в темном плаще, только что законченной и еще не снятой с мольберта копии, с укором и состраданием разглядывали ночного пришельца. Виктору стало не по себе… Он торопливо разостлал на полу одеяло, положил в него две иконы, собрал и водрузил туда же все незавершенные эскизы и наброски, которых немало было в комнате, связал концы одеяла и направился к выходу. Дело сделано, следовало поскорее уносить ноги… Не дай бог встретит какой загулявший прохожий или милицейский чин, все прахом пойдет!
Орлов не стал запирать наружной двери, боялся шума, чуть прикрыл ее. Уже спускаясь с террасы, слышал, как позади натужно заскрипели ржавые петли. Дверь, видимо, приоткрылась, но возвращаться побоялся. В последние минуты ночного визита он был охвачен каким-то паническим страхом… Скорее!.. Скорее!.. Задел ногой клубок старого тряпья и с перепугу, как змею, отшвырнул его на середину садовой дорожки. Нет того чтобы осторожно отодвинуть в сторону. Облегчение пришло в ту самую секунду, когда вышел из калитки, да и то не совсем. А если кто встретится? А если Риполл, вспугнутый кем-то, не дождавшись, уехал?..
«Черт слабонервный! — выругался про себя Орлов, вжимаясь в забор и, крадучись пробираясь вперед. — Нет того чтобы испугаться, когда в грязь влезал. Так мне и надо, слизняку треклятому!..» Привыкнувшие к темноте глаза вскоре заприметили чуть видный силуэт машины. И сразу исчезла робость, наоборот, сознание от только что удачно выполненного рискованного дела наполнило голову хмельной, безудержной радостью. Ловко справился, значит, тоже не лыком шит! Орлов выпрямился во весь рост и, уже не тревожась, ничего не боясь, широким шагом пошел к машине.
— Принимай гостя с подарками, — самодовольно сказал он, открывая дверцу машины.
— Тише, дьявол, чего орешь? — прошипел Риполл.
— А что? — опешил Орлов.
— А то, что здесь недавно милиционер протопал. Хорошо, не заметил.
— Боишься? — гоготнул Орлов. Он по-хозяйски уселся, положил возле себя узел с похищенными иконами и скомандовал: — Трогай!
Долгое время ехали молча. Проплыли и остались позади тусклые огоньки железнодорожной станции. Машину перестало качать, она легко взяла последний невысокий подъем и выехала на широкое бетонированное шоссе.
— Ну как? — не поворачивая головы, спросил Риполл.
— Порядок!
— Теперь осталось главное — заменить. Когда, думаешь?
— Послезавтра. Заночую у тетки, сама просила. Настька куда-то к подруге собралась.
— Смотри не сорвись. А то вся сегодняшняя операция прахом пойдет. На, возьми… — Риполл сунул руку в карман, вытащил маленький желтый пакетик и протянул Орлову. — Люминал, — пояснил он. — Положи тетке в чай или в кофе. Уснет как убитая. Выноси, что хочешь.
— Добре! — Орлов мотнул головой и спрятал пакетик.
Почти весь остальной путь до города ехали молча. Каждый думал о своем. Риполл довольно улыбался… Еще бы, ближайшее будущее сулит ему немалые барыши, а кроме того… Риполл искоса глянул на Орлова, сидящего сбоку. Парень у него в руках, это тоже многого стоит.
— До дому везти? — не оборачиваясь, спросил Риполл.
— Нет, сам понимаешь… — в тон ему ответил Орлов.
— А почему захандрил? Ты же без пяти минут богат и знатен.
— Именно без пяти. А черт его знает, во что еще эта пятиминутка обернется.
Риполл промолчал. Ему не хотелось спорить, в чем-то убеждать, уговаривать оробевшего приятеля. Риполл понимал, что для большой игры, которую он затеял, парень еще не созрел. Это вселяло в него не только сознание собственного превосходства, но и уверенность в том — и это, пожалуй главное, — что аркан, накинутый им, крепко затянут.
Дьявол побери, он оказался искусным охотником! Он приобретает не только изрядный куш, но и признание удачливо проведенной охоты со стороны шефа. Сомнений нет, шеф будет доволен. Задуманный им университетский вояж уже начал приносить результаты. Это немало!