Охота

Шабанов Вадим

– Кто там? – испуганно я спросил. – Я слышу, кто-то здесь есть.

И тут я почувствовал запах мускуса.

– Это вы, Кристина?

– Да, Тимур. Скажите, почему вы столько лет прожили с вашей женой, родили троих детей, но не можете помириться и сесть, обсудить проблемы, извиниться друг перед другом и начать новую жизнь хотя бы ради детей? – Голос её звучал прямо за моей головой, и мне хотелось повернуться к ней, но я, естественно, ни повернуться, ни посмотреть не мог. Я чувствовал себя как маленький ребенок. Это и есть инфан- тилизация анализанта для реконструкции раннего детства?

– Расскажите, Тимур, что самое частое вы вспоминаете из детства?

– Как-то мы поехали на свадьбу в другой город. Это был Баку. Мне было

десять лет, всё было очень хорошо, весело. И тут моих родителей решили отправить за невестой в другой конец города. А для меня в машине не нашлось места. Меня попросили остаться на свадьбе и подождать 3-4 часа, пока они приедут. Но мне это идея не понравилась, и как только они уехали, я решил прогуляться по окрестностям. Через какое-то время я понял, что заблудился. Сначала меня это не беспокоило, но когда уже начало темнеть и родители скорее всего уже вернулись, я стал паниковать. Почему-то я выбрал какую-то скамейку в закрытом дворе, сел на эту скамью и рыдал, как девчонка. Было уже темно, никого поблизости не было из прохожих, и я, устав окончательно, прилег на скамейку. Хорошо, что было лето, иначе точно замерз бы. И вдруг свет фар прямо в глаза ударил. Я вскочил от неожиданности, передо мной остановилась Жигули, из неё вышел родственник моей мамы и радостно кинулся ко мне с криками: вот он, беглец, вот он, подлец. Следом вышли из машины мама и тетя, обняли меня, били и целовали. Может, поэтому у меня есть такой страх остаться один на один с самим собой в этой жизни. Я ведь был третий раз женат, и все браки у меня следуют друг за другом. То есть не успев развестись с одной женой, я уже собирался создать семью с другой женщиной. Но вот эта супруга после каждого скандала собирала детей и уходила к матери. Правда, эти скандалы были все реже и реже. Но все равно у меня было всегда такое ощущение, что я приду домой, а ее дома нет. Она ушла навсегда к своей матери. Я почти всегда был в напряжении и подвешенном состоянии. А договориться между собой и помириться мы не можем. Наверное, потому что каждый хочет победить и доказать. Конечно, иногда хочется вернуть все как было, при этом я прекрасно понимаю, что обманываю сам себя. Как было, уже никогда не будет. А если и будет, то плохо и недолго.

– Хорошо, Тимур, я вас услышала, спасибо за откровенность. Во-первых, вам надо изменить взгляд на существующие проблемы. Уменьшить эмоциональное реагирование, отрегулировать вопросы иерархии в семейных отношениях. Ликвидировать не оправдавшие себя стереотипы поведения, взятые из родительской семьи, вскрытия семейных тайн. Понимаешь, в семье происходит постоянное взаимодействие между членами семьи и разнообразными окружающими системами. Семья постоянно развивается в результате воздействия обратных связей с внешними системами, биологическими и социальными. Внешние системы могут оказывать положительное или отрицательное влияние на семью.

Она нагнулась надо мной, я это сразу почувствовал, и поцеловала в губы коротким поцелуем. Затем сняла повязку с глаз и, улыбаясь по-доброму, сказала:

– На сегодня, я думаю, достаточно, Тимур, вы тоже, наверное, устали.

Открылась шумно дверь, и вошли Амон с Альбиносом, в руках они держали ножницы.

– Сколько времени-то прошло? – поинтересовался я у

нее.

– Ровно сто двадцать минут, – ответила Кристина. – Я с вами прощаюсь, Тимур. До завтра, отдыхайте. – И вышла из комнаты.

Амон и Альбинос быстро, привычными движениями разрезали гипсовые бинты. Затем Амон проводил меня в ванную комнату, которая находилась этажом выше. Ванна была расположена вдоль длинной стены параллельно входу. Она уже была наполнена водой и разбавлена морской солью, которая, как сказал Амон, поможет очистить остатки гипса. Стены были покрыты кафельной плиткой кирпичного цвета, и все это выглядело очень необычно для ванной комнаты. Напротив ванны стояла душевая кабина. Я быстро ополоснулся с хозяйственным мылом, потом в ванной полежал

и снова ополоснулся. Нижнее мое белье было испачкано, но на стуле лежали трусы и майка моего размера. Одевшись, я вышел из ванной в холл, где на диване сидел Амон и ковырялся в телефоне.

– С легким паром, Тимур! – весело сказал Амон, встал и пошел по лестнице вниз, приглашая жестом идти за ним.

Мы вышли во двор, и я уже хотел попрощаться и протянул руку, но Амон, пожав её, сказал:

– Не спеши. Такси твое уехало, поэтому мы тебя проводим.

Открылись автоматические ворота гаража, и оттуда выехал черный внедорожник Кадиллак Эскалейд. За рулем сидел Альбинос и, впервые широко улыбаясь, бросил в открытое окно:

– Прошу вас, мистер, карета подана.

– Ох какая хорошая машина, – приговаривая, сел я на переднее сиденье.

Выглядел Альбинос зачетно, белые волосы, длинные, почти до плеч, бело-красный спортивный костюм, который подчеркивал его белые волосы и бледность, и красные выпуклые глаза.

– Я чуть не купил такую машину, но с деньгами не потянул.

– А что, нравится? – перебил он меня.

– Роскошная машина, мощность двигателя около 4,5.

– Да нет, здесь 6,2 литра и 420 лошадиных сил, – опять перебил он меня. – За 7 секунд до 100 км набираю. Восьмиступенчатая коробка передач, – перечислял он достоинства автомобиля.

Машина двигалась плавно, динамично маневрируя между попутных машин, обгоняя их безо всяких усилий. Было видно, что вождение ему доставляло огромное удовольствие.

– Меня зовут Тимур, – решил я познакомиться официально. – Как к вам обращаться?

– Можно на ты, – посмотрел он весело, бросив взгляд на меня. – Атум меня зовут. Это бог солнца в дневнеегипет- ской мифологии, – начал объяснять мне, видимо, увидев мое удивленное выражение лица.

– А Амон тогда что означает? – спросил я.

– Амон – это древнеегипетский бог черного небесного пространства, воздуха. Позже при новом царстве – бог Солнца. А Атум более раннее божество, означающее сущность бога Солнца Ра.

– Очень интересно у вас получается. Вот здесь, пожалуйста, остановите, мы приехали.

Атум, повернувшись ко мне, спокойным голосом сказал:

– Не все сразу, Тимур, все в свое время узнаете.

– Всего доброго, Атум, – пожал я ему руку и спрыгнул с подножки высокого внедорожника.

Собака уже почувствовала мое приближение и залаяла по-доброму, без агрессии. Открыв дверь, я зашел во двор, кошка Мурка навстречу. На этот раз она не успела встретить меня снаружи. В основном она встречает меня снаружи, сидя на заборе или у входа в калитку. Есть какое-то чутье у этих животных. Что-то я устал, какое-то отрешенное состояние пофигизма. Слишком долго я пытался быть сильным и контролировать, отвечать за все, что происходит вокруг меня и каким-то боком касается меня. Наверное, поэтому захотелось отпустить ситуацию, и пускай все течет само по себе. Будь что будет. Может, кто-то это назвал бы депрессией, но я думаю, это перерыв между таймами.

Как только я зашел домой, у меня сразу же возникло чувство, частое в таких случаях. Как хорошо у меня дома, приятно пахнет, уютно. Открыв холодильник, я взял бутылочку вина Ведерникова Каберне-Савиньон, откупорив штопором, налил в бокал и залпом выпил. Схватив бутылку, бокал и тарелку с сыром пармезан, я вышел в беседку рядом с баней. Лег на диван в тени виноградной лозы и задумался над методами лечения, которые использовала Кристина. Все это напоминало какую-то организованную секту. Правда, других людей я не видел. Все внимание было ко мне как клиенту. Эти прозвища Атум и Амон были придуманы для эффектности и значимости проводимых процедур. Кристина, конечно, выразилась бы по-другому, это нужно для эффективности лечения и проводимых процедур. Эти бессмертные существа, живущие вне физической вселенной, добавляли веру и визуализацию представления будущего. Было такое ощущение, как будто я уже в плену этого «Солнечного круга».