Охота
Шрифт:
— Есть. — Мы одновременно отдали честь и покинули капитанов — портового и морского.
«Каммориста» была настоящим хищником. Трёхпалубный фрегат о пятидесяти четырёх пушках — по два с половиной десятка на борт и пара ретирадных — был готов хоть сейчас отправится на охоту за «Императрикс», мешала лишь дурная погода, царившая в Устричном море. «Златолюбец» и тот едва не перевернулся кверху килем — по дороге от побережья Кэналлоа к Марикьяре мы попали в страшный шторм — хоть и был гружён какими-то мешками и бочками чуть ли не по самую палубу.
—
— Теньент, — обратился он к Рокэ, — отправляйтесь в кают-компанию, там сейчас находятся все офицеры, которым нечего делать. — Последние слова он особенно выделил — сразу стало ясно, что бездельников, коими числил большую часть офицеров, так и не представившийся морской волк попросту презирал. — А ты абордажник обожди на палубе. Абордажной команды как таковой пока нет. Ты — первый профессионал. — Последнее слово он опять же выделил, вот только тон был несколько иным.
День выдался достаточно тёплый, хоть и гуляли по небу свинцовые тучи и солнца с утра не было видно, и я растянулся на палубе, привалившись спиной к канатной бухте и укрывшись своим плащом. Надвинув на глаза шляпу, я прикрыл глаза даже попытался задремать — благо по палубе сейчас никто не носился, как угорелый, и следовательно никто не станет пинать меня — нечаянно или же походя, из пустой злобы. Однако всё же кто-то меня таки пнул. Я поднял шляпу и поглядел на рискнувшего пнуть меня. Это оказался кэналлиец среднего возраста — быть может мой ровесник или немного старше — он кинул мне под ноги свёрнутый гамак и сказал:
— Вот твоя кровать, парень. Вешай внизу, где захочешь.
Я кивнул ему и подобрал гамак. На нижней палубе было выгорожено пространство для отдыхающей вахты. Там я и повесил свой гамак на свободном месте, незамедлительно улегшись в него. Делать абордажнику в мирное время совершенно нечего, поэтому я задремал в своё гамаке и проснулся от качки. «Каммориста» отчалила спустя полсуток с тех пор как я завалился спать. Полностью готовый к отплытию фрегат сорвался с причала. Охота началась.
Мы выстроились на палубе — два десятка человек, абордажная команда «Каммористы». Это были парни самого разбойного вида — у каждого на лице написаны несколько лет тюрем и каторги. Мимо нас прогуливался не кто иной, как Рокэ — вернее Рубен — назначенный теньентом абордажной команды. Именно он отобрал остальных абордажников и похоже выбором был вполне доволен. Хотя как по мне, так половину надо было отправить на дно, а вторую — перевешать на реях. Рокэ выкрикнул моё имя и я вышел из неровного строя.
— Назначаетесь командиром стрелков, — сказал он. — Отберите себе людей и получите мушкеты. Вашей задачей будет обеспечение огневой поддержки во время абордажа. Даёте слитный залп непосредственно перед нашей атакой. Временно получаете звание суб-теньента. Вам всё ясно, суб-теньент?
— Так точно, — браво козырнул я.
— Отберите себе людей, — приказал Рокэ.
Я прошёлся вдоль строя и практически наугад ткнул пальцем в нескольких парней. Основным критерием моего выбора было наличие пистолетов за поясами. Таких набралось с десяток. Марикьяре, кэналлийцы и несколько талигойцев, был даже один уроженец Багряных земель — смуглый, черноволосый парень, плохо говорящий на талиге, имени его никто
— Завтра получите винтовки, — повторил Рокэ. — Отрабатывать слаженность действий придётся прямо в бою. А сейчас разойтись!
Обогнув полуостров Кэналлоа, «Каммориста» двинулась на север, вдоль побережья Придды, Улаппа и Ардоры. Дни шли за днями, погода была так себе, но хотя бы обошлось без штормов, правда качало отчаянно, как будто выходишь из трактира со страшного перепою. Ну да мне было не привыкать к качке, как в море, так и на суше. Я лично отчаянно скучал. Будучи единственным — как сказал палубный офицер, которому мы представились, поднявшись на борт — профессиональным абордажником, я в силу возраста был мало пригоден для жизни палубного моряка. Поздновато было мне бегать по просмолённым доскам или лазить по вантам — ни былой гибкости, ни ловкости, а все навыки, приобретённые за несколько лет службы во флоте, я растерял давным-давно. Меня чисто формально приставили к пушкам верхней палубы, так что я большую часть времени элементарно бездельничал, откровенно наслаждаясь этим. Не так уж часто выдавалось мне такое время, чтобы можно было не делать ровным счётом ничего, а при этом вполне прилично кормиться трижды в день. С этим была отдельная история.
Так как — хоть и временно — я получил чин суб-теньента, то питался в вместе со свободными от вахты офицерами в кают-компании. Естественно, офицеры восприняли это в штыки или если выражаться по-морскому во все орудия. Что это такое: парень, без году неделя на борту, а уже офицеров назначает и из кого — из сухопутных крыс. Ладно, пускай бы себе командовал своими абордажниками, но тащить его в кают-компанию?! Однако Альмейда был не против, что и выразил вполне понятным образом, пригласив меня к столу в кают-компании, когда мы с Рокэ впервые объявились там. Офицеры скрипели зубами, но авторитет капитана был непререкаем и им пришлось смириться. С тех пор нас с Рокэ начали подначивать, то и дело подчёркивая его возраст и то, что я — не моряк. Рокэ быстро обрывал наглецов, на грани прямых оскорблений, а так как дуэли были строго запрещены на борту военных кораблей, через некоторое время подначки закончились — мало кому хотелось испытывать на себе отточенное, как клинок шпаги и ядовитое, как яд багряноземельской кобры, чувство юмора Рокэ. Я же просто отмалчивался, иногда ограничиваясь тяжёлыми взглядами, от которых большая часть офицеров почему-то замолкали.
Первое боевое столкновение произошло спустя две недели с нашего отплытия. Мы только обогнули Кэналлоа, когда на нас обрушился туман. Ветер почти стих и в молоке, что сменило воздух, трудно было разглядеть свою же руку. И вот туман слегка поредел и из «вороньего гнезда» раздался крик: «Вижу вымпел!» Обманчивый в тумане звук донёс до меня щелчки подзорных труб, доставаемых из футляров — наши офицеры старались что-то разглядеть.
— Поворот оверштаг! — донеслась команда. — Абордажная команда, товьсь! Заряжай картечью! Паруса… — И ещё несколько десятков команд. Заиграли боцманские свистки, застучали башмаки по доскам, взлетели на ванты матросы, карабкаясь по ним с ловкостью обезьян.
— Разбирай винтовки! — выкрикнул я «своим» абордажникам. — Стройся! Заряжай!
Абордажники похватали мушкеты, предусмотрительно оставленные лежать прямо на палубе, вдоль обоих бортов, накрытые промасленной рогожей, чтобы не испортились во время плаванья. В ненастную погоду их, конечно же, убирали в трюм. Мушкетёры образовали вторую линию, первой стали люди Рокэ, ощетинившиеся сталью. Стрелять придётся через их головы.
<