Охотница Салли или Листик на тропе войны
Шрифт:
— Листик, а то, что сюда мы завернули, это входило в изначальные планы?
— Ага, — кивнула девочка, — надо было проверить одну догадку нашей нанимательницы. И она оказалась правдой. Догадка, в смысле.
— А что? Наша уважаемая нанимательница никогда не ошибается? — усмехнулась Салли, Листик вздохнула:
— Ошибается, она хоть и… — Листик не договорила, пожав плечами, сказала: — Не часто, но ошибается.
— И потому нанимает исполнителей для того, чтоб те проверили, не ошиблась ли она, а если ошиблась, чтоб исправили ошибку. Так?
— Ага, — снова кивнула Листик и, вздохнув, добавила: — Бывает так, что эти исполнители даже не догадываются, что они исполнители. Прошлый раз я… Ладно, я пошла спать.
Девочка ушла к своей ящерице и устроилась у неё под боком, а гиласса прикрыла сразу засопевшую девочку лапой и обвела людей своими жёлтыми глазами, словно предупреждая, что будет защищать свою маленькую хозяйку и плюнет в любого, кто попытается её побеспокоить. Люди посидели у костра ещё некоторое время и стали тоже укладываться спать, предварительно выставив часовых.
Утром девочка убежала купаться, ширина и глубина ручья, похожего на маленькую речку, позволяла это сделать. Листик ушла немного в сторону, ниже того места, где брали воду для приготовления еды и умывались. Пока девочка купалась, наёмники обменивались своими впечатлениями о вчерашнем дне.
— Они меня почти достали! Я думал, что зомби вот-вот схватит меня своими костлявыми руками, брр! — Передёрнуло Ждана. Он хотел ещё что-то сказать и громко заорал — ему на плечо опустилась костлявая рука, видно зомби был совсем старый и истлел до костей. Наёмник дёрнулся и попытался сбросить крепко державшую его за плечо руку. При этом он не переставал громко вопить. Остальные за этим с удивлением наблюдали — за плечо Ждана ухватилась только кисть руки, а всего остального не было. Эта часть руки была сама по себе и возникла будто из воздуха. Откуда она взялась, стало понятным, когда захохотала появившаяся Листик. Она щёлкнула пальцами, и отлепившаяся от плеча наёмника костяная кисть повторила жест улыбающейся девочки, щёлкнув костлявыми пальцами.
— Страшно? — спросила Листик, Ждан ничего не ответил, надулся, совсем как ребёнок, у которого отобрали игрушку или очень обидели. Листик перестала смеяться и, подойдя к наёмнику, погладила того по руке:
— Не сердись, я просто хотела пошутить.
Капельки воды блестели на золотистой коже девочки, взлохмаченные волосы делали её похожей на рыжий одуванчик, девочка напоминала фею из волшебной сказки, на такую трудно было сердиться. К тому же выражение лица у неё было такое виноватое, что Ждан, вздохнув, пояснил:
— Я очень боюсь мертвецов. Вот ничего не боюсь, а мертвецов…
— Ага, — кивнула Листик и попросила наёмника: — Дай мне твой меч.
Тот протянул девочке своё оружие, не понимая, почему он это делает. В голосе девочки было что-то такое, чего Ждан не смог ослушаться. Листик взяла меч и подняла над головой. Костяная кисть, так и висящая в воздухе, словно втянулась в лезвие, и оно будто засветилось изнутри. Так было несколько секунд, и свечение погасло, а по лезвию побежал узор, напоминающий переплетение ветвей. Листик, размахнувшись, забросила меч далеко в сторону. Наемник растерянно хлопал глазами, а улыбающаяся Листик сказала:
— Я не могу тебя избавить от твоего страха, это ты должен сделать сам. Я могу тебе только помочь — придать уверенности в своих силах. Сожми руку и представь, что в ней меч!
Последние слова Листик произнесла, повысив голос, Ждан вытянул вперёд руку и сжал её в кулак, вернее попытался это сделать. В кулак не получилось, так как в руке он держал свой меч.
— Вот, — удовлетворённо кивнула Листик, — теперь меч, где бы он не был, будет появляться у тебя в руке, как только ты захочешь. Мало того, его удары будут смертельны для зомби. В смысле, их не надо будет рубить на мелкие кусочки, достаточно будет ударить один раз. Жаль, что я вчера всех зомби упокоила, сейчас бы и попробовали.
Ждан, пугливо оглянувшись, поблагодарил девочку за такой подарок, а та, приподнявшись на цыпочки, поманила мужчину к себе и, когда тот наклонился, поцеловала в щёку, сказав при этом:
— Ты на меня больше не сердишься?
Это получилось настолько трогательно, что наёмники даже и не думали улыбаться, улыбки вызвало другое — Ждан отшатнулся от зубастой пасти, к нему тянувшейся.
— Не бойся, Огонёк тебя тоже поцеловать хочет, — Листик обняла свою ящерицу.
Из долины с упокоенными зомби ехали прежним порядком, только теперь Листик ехала не с Салли, а впереди всех на золотисто-оранжевой ящерице. Маара, поравнявшаяся с Салли, поинтересовалась у девушки:
— Салли, я не могу понять — Листик говорит, что ей больше ста лет. Если судить по тому, какая могущественная она волшебница, то в это вполне можно поверить. Но понаблюдав за её поведением, этого никак не скажешь, она ведёт себя как ребёнок, даже младше по возрасту, чем выглядит. Не объяснишь ли, как такое может быть?
— Видишь ли, Маара, Листик не человек. Её возраст, если пересчитать на человеческий, соответствует возрасту пятилетнего ребёнка, так что её поведение вполне естественно.
— Но сто лет! Она же… — Удивление наёмницы было неподдельным, а охотница, попыталась объяснить:
— Листик не человек, у её вида дети перестают быть младенцами очень быстро — несколько месяцев и они уже всё понимают, разговаривают, могут принимать решения, то есть уже соображают. Ну и огнём плюются…
— Листик тоже это может? — изумилась Маара.
— Ещё как может, только я немного неправильно сказала, она не плюётся, а как бы выдыхает… Нет, не так, не выдыхает, а как бы создаёт огонь перед собой и заставляет двигаться от себя, — попыталась объяснить Салли. Видя, что Маара не совсем поняла, продолжила пояснения: — Ты же видела, как она играючи управляет боевыми пульсарами. Так не один маг не сможет, а Листик — запросто! Она не только может огненный шар создать, может и непрерывный поток, даже огненный вал обрушить на противника. Ну, или куда-то ещё. Понятно, что обладая такой мощью, дети народа Листика должны уметь её контролировать. Вот они и начинают всё понимать, как только у них появляется эта их особая способность — огнём швыряться. Но срок жизни у них очень большой — по человеческим меркам. Да что там по человеческим, по гномьим и даже эльфийским — они бессмертны. В смысле — живут очень долго, но убить можно. Вот они и пребывают в детском возрасте до срока, называемом у них — первым совершеннолетием. А теперь представь — пяти-семилетнего ребёнка, прожившего сто лет. Опыт, знания уже есть. А восприятие мира…
— Семилетнего ребёнка, — понятливо кивнула Маара.
— Вот отсюда и странности поведения. Когда надо что-то сделать, ну, возникает критическая ситуация, у Листика как бы включается накопленный опыт и те знания, что у неё уже есть, а когда всё спокойно…
— Я всё слышу! — повернулась к девушкам Листик. — Слышу, как вы обо мне сплетничаете!
— Не вмешивайся, когда старшие разговаривают, — с напускной строгостью сказала Салли.
— Это кто тут старший? — Скорчила рожицу Листик и, для большей убедительности, ещё и язык высунула. Язык был сначала розовый, потом стал синим в оранжевую крапинку. Салли глянула на Маару и усмехнулась, наёмница согласно кивнула головой, все, что говорила охотница, получило наглядное подтверждение.