Охотница за скальпами
Шрифт:
— Хотите забаррикадировать им выход из берлоги?
— Разумеется! Он лежит близко, дотащить его будет не трудно.
По данному шерифом знаку все четверо выскочили, схватили огромную тушу убитого зверя и быстро подтащили ее к выходу из берлоги. Маневр удался блестяще, так как индейцы были заняты обстрелом верхней части дерева, а когда они опомнились, было уже поздно. Спрятавшись за огромную тушу медведя словно в траншее, охотники осыпали нападающих меткими выстрелами, выводя из строя ближайших врагов.
Авангард индейцев терпел такие потери, что не выдержал и разбежался, преследуемый пулями и насмешливыми криками белых.
— Смотрите, в шкурах ягуара сидели самые обыкновенные зайцы, которые показали свою настоящую натуру, когда пришлось туго, — издевался шериф.
— Не смейтесь! Смельчаков среди них немало! — отозвался Джон. — Вот хотя бы тот молодец, что так и лезет под пули.
Он показал на индейца большого роста, что, бравируя, держался на расстоянии полутораста метров, пренебрегая возможностью спрятаться за дерево. Свирепо размахивая томагавком, он пытался увлечь разбежавшихся товарищей на приступ.
— Он был, и его уже нет! — со злым смехом ответил Тернер, спуская курок.
Индеец свалился на землю, выронив из могучих рук томагавк. Пуля шерифа пробила ему череп. Другой индеец, друг или родственник убитого, бросился к нему на помощь, но, словно споткнувшись, упал сначала на колени, потом лицом вниз и замер не выпустив из рук ружья.
— Вы по-прежнему стреляете весьма недурно! — одобрил меткий выстрел Джона Бэд Тернер.
— Ничего особенного, каждый делает что может, — скромно ответил Джон. — Этот краснокожий отправился в пределы Великой Небесной Прерии, где теперь займется охотой на бизонов без помехи со стороны бледнолицых.
— Ну, хотя они и много рассказывают о блаженствах своего рая, но не особенно торопятся отправиться в дальний путь, чтобы лично представиться Маниту, — вмешался Гарри.
Пять или шесть минут враги обменивались выстрелами. Теперь индейцы держались за прикрытием и избегали высовываться, так что трапперам лишь изредка удавалось подстрелить кого-нибудь из них. В свою очередь, их стрелки, стрелявшие без перерыва, тоже не имели особого успеха. Одна шальная пуля прострелила шляпу Джона, другая слегка оцарапала щеку Джорджа, третья едва не уложила Терне-ра, но, к счастью, наткнулась на солидную медную бляху шерифа. Но при таком неравенстве сил перестрелка не могла затянуться. Распоряжавшиеся осадой вожди, Миннегага, Красное Облако и Сэнди Гук, двинули на бледнолицых две колонны молодых воинов, по двадцать человек в каждой. Осажденные отчаянно отстреливались, но наступил момент, когда туша гризли уже не защищала их от пуль врагов.
— Отступай! — скомандовал шериф.
В мгновение ока все четверо вновь очутились в верхней половине дупла, и на индейцев опять посыпались пули, они снова были вынуждены отступить. Однако, отступая, индейцы почти завалили выход из берлоги принесенными охапками хвороста. Стоило бросить горящую ветку, и тогда осажденные изжарятся заживо. Они ясно видели положение дел, но успех первого выигранного боя воодушевил их, вдобавок они надеялись, что генерал Честер придет на выручку.
— Можно немного отдохнуть! Воспользуемся случаем и подкрепимся!-скомандовал шериф.
НА ВОЛОСОК ОТ ГИБЕЛИ
Как ни печально было положение осажденных, организм требовал своего. Охотники оказали честь той незатейливой пище, которая была в их распоряжении. Впрочем, подкрепляясь, они не забывали и о собственной безопасности, при малейшем признаке тревоги были готовы взяться за оружие. Вдруг Гарри, наблюдавший за противником, крикнул:
— Какой-то индеец идет к нам, тащит белый флаг! Все кинулись к расщелинам.
— Да это Сэнди Гук! Какого черта ему нужно от нас?! — сказал Джон.
— Ваш старый приятель, Джон? — засмеялся шериф. — Он пришел пожелать нам доброго утра. А может быть, его послала ваша приятельница Миннегага. Ей не терпится получить ваш скальп, и она поручила Сэнди Гуку просить вас передать этот скальп через него.
— Да будет вам чесать язык, шериф! — отозвался Джон.
— Почему бы и нет? Может быть, нам скоро придется замолчать навеки, так давайте наболтаемся теперь.
Тем временем Сэнди Гук, не торопясь и не выказывая ни малейшего беспокойства, словно совершая прогулку, приближался к осажденным, таща на плече ружье с подвязанной к нему грязной тряпкой, которая должна была изображать парламентерский флаг. Он безмятежно покуривал свою трубку, словно и в самом деле шел на свидание с приятелем.
Не дойдя до берлоги шагов пятнадцать, он выбил пепел из трубки, положил на землю карабин и крикнул:
— Добрый день, джентльмены! Не правда ли, какая прекрасная погода стоит? А я к вам… Знаете, хочется по-дружески поболтать немного!
— Какого черта надо тебе, жулик?! — довольно неприветливо отозвался Джон.
— Что за неприятная манера встречать так старых знакомых? — возмутился бандит. — Узнаю ваш голос, мистер индейский агент, но не узнаю манер. Ваши манеры стали удивительно грубыми. Очевидно, Джон, вы теперь вращаетесь в сомнительном обществе.
— Ладно, ладно! Не болтай попусту! Говори что нужно и убирайся.
— Ай-ай, старый товарищ! Право, вы сильно изменились к худшему. Сколько раз, бывало, мы с вами распивали дру-желюбнейшим манером. А теперь вы обращаетесь со мной как с врагом. Между тем я к вам явился с самыми дружескими намерениями. Кстати, джентльмены, не помешал ли я вам завтракать? Сам-то я, признаться, уже перекусил, но мои приятели в лагере еще завтракают, и я воспользовался свободной минутой, чтобы возобновить старое знакомство с вами.
— Довольно, Сэнди Гук! — нетерпеливо прервал его болтовню Джон. — Правда, иной раз мне приходилось выпивать с вами, но теперь я об этом сожалею. Я был и остался простым траппером, а вы и раньше делали глупости, но можно было надеяться, что когда-нибудь возьметесь за ум, теперь же вы связались с индейцами и между нами не может быть ничего общего. Говорите, что вам нужно, и убирайтесь к своим приятелям индейцам. Лучше было бы, если они прислали какого-нибудь честного человека и настоящего индейца.