Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая
Шрифт:
– Утречка, - здоровается хмурый, немного обугленный бог, и его настроение сегодня не такое радужное, как обычно.
– Как прошла ночь?
– Вампир не может скрыть издёвки в голосе, но и его оппонент не отстаёт.
– Не так хорошо, как твоя, но тоже было жарко.
– Он подмигивает мне, и я готова наброситься на наглеца.
– Не рычи, маленькая, а то я сейчас штанишки обмочу.
И всё-таки он та ещё заноза…
– Судя по твоему виду, ты был в Аду, - замечает Ник.
– Не расскажешь, что происходит?
– Не Ад, но
– Заточили маменьку в ловушку, заодно подготовив для братца приманку, а потом я рванул в Инрем. Интересные дела там творятся.
– Что-то изменилось?
– Скажем так… после вашего вмешательства в прошлом многие Высшие, погибшие на войне, вернулись к жизни без моей помощи, и теперь планируют противостоять жрецам, не представляя, каких дел могут наворотить. Времени у нас в обрез, поэтому если вы готовы, придётся выдвигаться уже сегодня. Что скажешь?
Я не могу скрыть беспокойства, снова глядя Нику в глаза, но он смотрит упрямо, не щадя меня, и теперь я точно знаю, что бесполезно уговаривать его принять хотя бы часть моей помощи.
– Тогда нужно собрать всех и решить, кто пойдёт, - произносит он, первым покидая комнату, но я знаю, что вампир попросту сбегает от меня, и не могу его винить.
– Что, гром в Раю?
– не может удержаться от комментария Смерть, которого я предпочитаю игнорировать – иначе сорвусь.
К тому моменту, когда особняк наполняется народом, начиная казаться крошечным от присутствия охотников, вампиров и всех остальных, у Повелителя уже имеется своя стратегия, и мужчины, собравшиеся в большой гостиной, обсуждают план. Только сейчас, когда я слышу эти малопонятные слова и военные термины, до меня с опозданием доходит, что они на самом деле могут не вернуться. Осознание собственной беспомощности давит на плечи так сильно, что становится трудно дышать, и если бы не схватившая меня за руку Верховная, я бы наверняка не удержалась на ногах.
Я ведь не слабая, не размазня, так почему сейчас, видя, как все они собираются на самую настоящую войну, просто стою и ничего не могу сделать, чтобы помочь? Неужели так же чувствовали себя женщины, провожая мужей и сыновей на поле боя? Из века в век, вынужденные просто ждать их возвращения, молясь, чтобы выжили? Всё повторяется с такой ужасающей закономерностью, что невольно задумываешься о том, а получится ли вообще что-то изменить? Есть ли хоть один шанс, что в этот раз всё будет по-другому?..
Я отрешённо смотрю, как Камилла ожесточённо спорит с Алеаром, не собираясь оставаться здесь, так же, как и мать Ника не желает сидеть в стороне, и я завидую их решимости. Эти женщины могут позволить себе упрямство, которое просто нельзя принять за блажь в такой ситуации, правда, ни охотнице, ни вампирше так и не удаётся переубедить своих благоверных.
– Вы будете нужнее здесь, - успокаивающе шепчет Повелитель, удерживая руку с уже призванным кинжалом, чтобы тот не оказался
– Присмотри за нашей дочерью, птичка. Побудь с ней.
Кажется, только этот аргумент и действует на разъярённую блондинку, и она нехотя отзывает оружие.
– Обнимешь старика?
– обращается ко мне вампир, а я нерешительно замираю, но колеблюсь вовсе не из-за того, что не могу преодолеть эту пропасть между нами, а потому что если обниму, это может стать последним, прежде чем я навсегда попрощаюсь с тем, кого так и не удалось узнать, как следует.
Но в итоге всё-таки делаю шаг, оказываясь в крепких руках отца.
– Пожалуйста, вернитесь, - прошу тихо, едва разлепляя губы, но он слышит.
– И желательно живыми.
– Сделаем всё возможное, - обещает вампир, обхватывая моё лицо горячими ладонями.
– И, кстати, я не говорил, как горжусь тобой, дочь? Нет? Какое упущение… - качает головой, и в уголках глаз виднеются морщинки.
– Я горжусь тобой так сильно, что сам не могу поверить, насколько ты у меня невероятная выросла. И я горд, что у тебя такая огромная, замечательная семья и друзья, кто всегда будет на твоей стороне. А ещё есть тот, кто любит тебя всем сердцем.
– Он смотрит на Ника, который тут же оказывается рядом, и Алеар оставляет нас вдвоём, больше ничего не добавляя.
Моему вампиру не удаётся закрыться от меня, и все его эмоции сейчас ударяют по мне с силой, почти затапливая, однако упрямый самурай быстро берёт себя в руки, не позволяя мне зачерпнуть слишком много и задохнуться.
– Я вернусь, слышишь? Не смей пострадать, пока меня нет, и позаботься о ней, как следует.
– Ладони ложатся на живот, и я не могу скрыть удивления.
– Ты знаешь?
– Я всегда знал, что первой у меня родится дочь, - даже улыбается он.
– Первой? Сколько же ты хочешь детей?
– Столько, сколько ты сможешь мне подарить, - заявляет совершенно серьёзно.
– Но мы будем стараться, чтобы Яну было, кого учить в своей школе, и он не расслаблялся.
Хм, сказать сейчас насчёт Мастера или сам поймёт со временем? А будет ли у нас это время?
– Родная?
Я не могу откладывать такое на потом, так что наклоняюсь к его уху и сообщаю важную новость о нашей дочери.
– Что ж, - откашливается Ник, и меня немного забавляет его выражение лица, - я всегда подсознательно хотел вызвать этого упыря на настоящий поединок… Как чувствовал.
– Плюс одна причина тебе вернуться.
Он смотрит на меня, словно делает фото на память, и я борюсь с детским порывом вцепиться в него руками и ногами, чтобы только никуда не уходил, а лучше вообще забрал с собой.
Где-то в стороне Нелл тоже прощается с Кристианом, и обречённость всё сильнее разливается в воздухе ароматом полыни, когда один за другим все покидают помещение.
– Дождись меня, - шепчет мой хищник, отчаянно целуя на прощание, а потом следует за остальными, исчезая в рубиново-чёрном пламени.